Боюсь этим вопросом обидеть, но когда мне задают его другие то не знаю как правильно ответить. Вопрос: почему духовенство ездят на очень дорогих авто, не говоря уже о монашестве,а где же отказ от мирских удовольствий?Извините за вопрос.

Уважаемая Лариса!

Предлагаю Вам прочесть ответ официального представителя Православной Церкви, прот. Всеволода Чаплина и сделать выводы.  Текст ответа опубликован в сети Интернет и его легко найти.

прот. Всеволод Чаплин:

Украшение не только храмов, но и одежд священнослужителей, в том числе одежд внебогослужебных, а также предметов, которые окружают священнослужителей в официальной обстановке (у иерархов практически любая обстановка официальная) – это не придуманная мной вещь, это традиция Церкви. Да, одежды, согласно каноническому праву, не должны быть кричаще-разноцветными, но они вовсе не обязательно должны быть бедными и грязными. К тому же мы знаем, что и иерархи христианской древности, и практически все архипастыри Церкви Русской имели и резиденции, не уступавшие или немного уступавшие царским и княжеским, и соответствующие колесницы. Мы знаем, что святой праведный Иоанн Кронштадтский носил шелковые рясы и передвигался на личном пароходе. Мы знаем (или по крайней мере могли бы поинтересоваться), что Патриарх Сербский Павел, позволявший себе иногда погулять по улице и проехаться на трамвае (что не мешало интеллигенции его поругивать), обычно ездил на мерседесе и жил в довольно величественной официальной резиденции. Мы знаем, что Сам Господь Иисус Христос посещал ужины в домах людей, которых нынешние интеллигенты назвали бы «совершенно нерукопожатными» – роскошествующих воров, да и не просто воров, а сборщиков оккупационного налога с собственного народа. Мытаря Закхея, например. Стол при этом наверняка был богатым и оплаченным на нечестные деньги.

Какой ужас для привыкших к диссидентским кухням интеллигентов! Какое разочарование для тех, кто привык любить Церковь только слабой, не говорящей с телеэкранов, одетой в драный подрясник, ютящейся в скрытом от нечистого объектива Китеже, за покосившимся забором полуразрушенного храма. Вот там благодать – ни мерседесов, ни мигалок, ни позолоченного иконостаса, ни «нерукопожатных» спонсоров…

Да, такая Церковь тоже у нас есть. Только ее положение совершенно ненормально. В стране где миллионы людей именуют себя (кто с большим основанием, кто с меньшим) православными христианами, Церковь должна быть в центре народной жизни. Полуразрушенных храмов у нее быть не должно. Наоборот, ей приличествует обладать современными и солидными зданиями, красивыми облачениями, золотыми иконостасами (что не должно означать – бесвкусными). А также достаточными знаками материальных возможностей, чтобы на равных говорить с теми, кто «встречает по одежке» и, быть может, пытается вести себя с позиции силы, опираясь на свое богатство и влияние. Будь то глава инославной либо иноверной общины, чиновник или бизнесмен. Не случайно все христианские сообщества – от Ватикана до самой бедной нашей епархии – стараются, общаясь с подобными непростыми собеседниками, «не ударить в грязь лицом». И так было во все века христианской истории.

Мне самому приходилось и при полном параде входить во дворцы, и в драном подряснике ходить по трущобам. Убежден, что для Церкви нужно и то, и это. Но ни на том, ни на этом не нужно слишком заострять внимание. Когда христиане без конца рассуждают о «блеске и нищете» одежд и часов – это признак духовного нездоровья. Или зависти. Или вечной квази-диссидентской привычки ругать все сильное, дорогостоящее, властное. Привычки, к счастью, уходящей в прошлое вместе с левацким пониманием христианства. Между прочим, тридцать лет живя в Церкви и зная очень многих, подметил одну особенность: все – подчеркиваю, все! – священнослужители, которые, имея возможность прилично одеваться и иметь приличный быт, постоянно подчеркивали свою «нищету» старыми подрясниками и убогими бытовыми условиями – были съедаемы, а часто и съедены изнутри гордыней. Не буду называть их имен. Но многие из тех, кого сейчас интеллигенция именует «святыми бессребрениками», в беседах «для своих» откровенно намекали, за что именно их надо после кончины канонизировать…

Ну и, наконец, о пресловутых мерседесах. Да, Святейший Патриарх ездит на дорогих машинах и живет в дорогих резиденциях. И это неизбежная часть послушания Церкви ее Предстоятеля. Верующие – среди которых чурающиеся богатых вещей интеллигенты (пост)советского типа давно уже не составляют большинство – скорее не понимают и не примут ситуации, когда муфтий или раввин будут ездить на более престижной машине, чем Патриарх. Такой уж у него крест. Помогает его нести, наверное, одно: основное жизненное пространство Святейшего – это небольшая келлия в Москве. До недавнего времени была такая же в Смоленске. Больше ему не надо – не как Предстоятелю, для которого нужны внушительные представительские резиденции, а как монаху и человеку. И тем, какие на руке часы, он, по-моему, озаботился лишь после того, как это стало сильно волновать медиазавистников, в том числе (около)церковных.

Итак, дорогой брат… Церковь, ее храмы и священнослужители – иконы Христа, Царя царствующих, – всегда будут украшаться драгоценными предметами, которые жертвуют именно на такое украшение верующие люди. Такова традиция Церкви. А логика Иуды: «К чему такая трата? Ибо можно было бы продать это миро за большую цену и дать нищим» (Мф. 26, 8-9) – иудиной навсегда и останется. И извиняться по этому поводу Церкви нечего. Да и мне, наверное, тоже. Разве вот только извинюсь перед Вами за то, что поспорил с вещами, которые Вам почему-то кажутся бесспорными. Что ж, служитель Христа всегда виноват, да и перед всеми… Такова еще одна церковная традиция.

Ваш во Христе, протоиерей Всеволод Чаплин

Что остается добавить? - Обратимся к истории. ХVI век..Монастыри, возникшие в XIII–XIV вв., постепенно становятся экономическими центрами русского Центра и Севера. В церковной иерархии, в монашеской среде и просто в народе возникает спор - должно ли так быть? Появляется два мнения: первое - иосифлянское, другое - нестяжательское. Представитель нестяжателей - Нил Сорский - отрицал права Церкви на земельные владения, на богатство, уделяя внимание монашескому подвигу. Он уже в своих сочинениях не раз решительно высказывался против монастырских владений и личной собственности монашествующих. Иосиф Волоцкий же говорил о необходимости тесной связи церковных и государственных дел, он видел монастыри богатыми, считая, что монах который не забобится о хлебе насущном может целиком посвятить себя подготовке к будущему служению в рядах церковной иерархии — как епископы, настоятели монастырей и т. д. На Соборе 1503 года московское правительство было уже готово решить вопрос в пользу нестяжателей, но большинство (в том числе игумен Волоколамского монастыря Иосиф Волоцкий) не подержало первых. По словам историка И. К. Смолича, Взгляды Иосифа нашли на Соборе поддержку у епископов и одержали верх: земли остались во владении монастырей. Это было эпохальное событие, которое определило дальнейший путь Церкви. Позиция Иосифа Волоцкого и Нила Сорского понятна и имеет право быть. Вопрос вот в чем: Те, кто не приемлет церковь за богатство некоторых из её служителей, осуждая их внешний вид и пользование автомобилями, изменят ли они своё отношение, если все священники станут нищими, а Церковь ветхой и запущенной? Нет, всегда найдется повод, чтобы осудить. А стоит ли судить пастырей за внешность? Господь ждет наше сердце, которое, если не привязывается к тому, что его окружает, пусть даже и богатсво, всегда будет сердцем служащим Богу, привязанным к Богу, заботящимся о своей пастве.  Вспоминаются слова Владыки Анастасия, архиепископа Казанского и Татарстансгоко о том, нужна ли священнику машина? На вопрос студентов Владыка ответил: Время, когда машина была предметом роскоши, прошло. В настоящее время, она стала незамениным помощником священника в исполеннии пастырского служения.

Помоги Вам Бог!