Проповедь митрополита Феофана в Неделю о мытаре и фарисее

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Вот они, два человека приходят в церковь Ветхозаветную для того, чтобы помолиться. Но когда приходим мы в церковь, естественно, мы обращаемся некими словами, иногда читая молитву вслух, а чаще мысленно. И вот стоит один из них — фарисей. Во-первых, кто такие были фарисеи во времена Христа? Нет, не отрицайте сразу, что это люди порочные. Как раз это люди, которые в точности исполняли предписания Ветхого Завета. Они по внешнему виду были праведниками, ибо внешне исполняли все предписания Ветхозаветные: постились, молились, соблюдали субботу, давали нищим, давали десятину на Церковь.

И вот таким был фарисей. Он пришел тоже в церковь молиться. Но что происходит с его душой? Вместо того, чтобы обратиться к Богу с просьбой — первое, что надо просить, это прощение своих грехов, — а он обращается и как бы перечисляет свои заслуги, что нередко у нас приходятся видеть.

Иногда собираются какие-то мероприятия светские, и вместо того, чтобы... скажем, проблема детских домов. И вместо того, чтобы обсудить проблему, найти пути выхода из проблемы, почему у нас дети — сироты, брошенные, неухоженные есть, мне приходилось слышать неоднократно, как люди, работающие в детских садах, начинают говорить о своих заслугах: и место-коек увеличилось, и детей стало больше в детских домах. И берет ужас — о чём говорим?! Вместо того, чтобы решать проблемы сиротства — наоборот дойти до причины, дойти до причины, говорят совсем о другом — хвалятся.

Так вот этот фарисей вместо того, чтобы помолиться, попросить прощения у Бога — ибо нет человека, жив будет и не согрешит. Выкладывает Богу: «Господи, вот я такой праведный: и пощусь, и десятину даю, и соблюдаю все Твои Заповеди. Ты же видишь, я какой хороший. Да что там вообще думать, вот он рядом стоит человек мытарь (видать, он его знал, этого грешника). Я вот не такой, как этот грешник. Он ведь и богохульник, и безнравственный».

А этот стоит, он тоже пришел помолиться, но ощущая свою вину перед Богом, свои неправды, он опустил глаза вниз, не смея даже поднять их — нет, может быть, там неба не было, помещение было, но хотя бы вот так вот глядеть. Ему стыдно. Глаза опускал. Он чувствовал свою неправду и только одно, что мог произносить: «Боже, милостив буде мне грешному». Он даже не перечислял свои грехи, потому что их было такое величество, такое множество, что и не перечислишь. Но он чувствовал этот груз греха, груз беззаконий, которые он в жизни творил, но он хотел помилования от Бога, прощения, понимал, что не может выйти самостоятельно из этого порочного круга, и только одно: «Боже, милостив буде мне грешному».

Идём в храм: сегодня впервые пропоют великопостные тропари «Покаяния отверзи ми двери…»

И что произошло? Ведь эту притчу говорил Сам Христос! Кто каким вышел? Фарисей вышел — там не сказано, что осужденным, но оправданным вышел этот осужденный фарисеем грешник.

Мы будем скоро читать Великий канон Андрея Критского, и там будут такие замечательные слова. Он приводит пример из Нового Завета и притчу о мытаре и фарисее, и говорит, что он перечислял свои заслуги мнимые: «Я десятину даю, я пощусь два крата субботу». И далее Андрей Критский скажет: «Вот удивительно! Ведь это же доброе дело, но всё перечеркнуто его надменным сердцем». И Андрей Критский скажет: «И прочие безумные глаголы». Кажется, он же ничего не говорит, какое безумие? Какие безумные глаголы? Он просто говорил, что исполняет эти Заповеди. Его безумие состояло в том, что он этим кичился, ведь это нормы, которые просто надо делать, и отнюдь это не является некой выдающейся заслугой. Мы же не кичимся тем, что мы не нарушаем гражданские законы, даже по сегодняшний день. Мы не можем этим кичиться, это норма. Ну, нарушай — попадешь в тюрьму. Мы ж не кичимся, что мы соблюдаем правила дорожного движения, что мы стараемся не ходить на красный свет. Ну, ходи: 1, 2, 5, 10, а на 20-ый — собьет. Это же благоразумие должно быть, а не безумные глаголы, как у фарисея.

А теперь к нам. Почему Святая Церковь в преддверии Великого поста — еще далеко, именно посвящает неделю этому — она и называется «мытаря и фарисея»? Для того, чтобы показать всем нам, с какими чувствами мы должны подходить к Великому Посту, какой внутренний мир наш должен быть, не внешняя форма — покаяние. Внешне нетрудно выдержать, и даже в пост воздержаться от пищи. Но при этом же обязательно надо похвалиться, встретиться друг с другом и сказать: «Ты как, Дарья?» - «О, не знаю, как» - «А я пощусь. Всё! И с маслом даже не ела в первую неделю». И вот такой сама себе елей на душе. Это внешняя форма, она часто является порочной. Хотя внешняя форма, она лишь только для того, чтобы внутреннее покаяние родилось. А если внешняя форма подобно фарисею подогревает твою гордыню, твое превосходство, твою внешнюю праведность — беда тебе, ибо грешнику легче покаяться, чем мнимому праведнику. Вот об этом мы должны помнить.

Как-то я прочитал у святителя Николая Сербского такое сравнение. Говорит: «Представьте себе: деловитый мужичок, который занимался тем, что заготавливал доски. Закупали в рублях дерево, пошли в лес, и говорит: «Стоит красивое дерево: ладненькое, чистенькое, внешне всё замечательно. А он опытный был. Подошел. С ним помощники. Постукал, послушал. «Не пойдет», — говорит, — «это дерево, не надо пилить». Ему говорят: «Почему?» - «Оно гнилое внутри. Досок с него не получится никаких. Изнутри сердцевина гнилая вся» - «А где же искать?» - «Пойдем еще». Подходит, стоит дерево — такое корявое. Постучал, послушал. «Давайте это пилить будем». Удивление. «Ну что ты, из этой коряги?! Что ты!» - «А! Крепкая внутри сердцевина. Мы ж на доски — что-то отпилим, где-то подравняем, а доски замечательные будут».

Так нередко и мы с вами — с виду очень красиво выглядим. Даже личико постное сделаем — обязательно так вот осунемся, и глазки внешне формально вниз опустим, а внутри — ой, сколько гнили! Внешнее благочестие, которое мы с вами напускаем на себя, это беда. Необходима внутренняя работа, а эта работа — в сердце нашем, это вот здесь, в нашей голове. Сколько там всяких пороков! Нередко мы стоим в храме — но это ноги! И они уставать начинают, и хочется наклониться, устал уже. А потом себя родного похвалить: вот, вытерпел! А мыслями кто — на базаре, кто — дома что-то убирает, а кто-то ругается со своими близкими, с невесткой, со свекровью, а кто-то бизнес планы строит, у кого ипотека не идет, а кто думает, где бы немножечко подзаработать. Вроде бы в церкви был на службе, а вышел пустой, ничего не получил. Потому что нет той преданности и сосредоточенности стояния перед Богом.

Митрополит Феофан совершил Литургию в престольный праздник храма Собора новомучеников и исповедников Церкви Русской

И так всегда должно быть в жизни, потому что хождение именно пред очами Божьими, когда Он видит твои не только дела порочные, но мысли твои читает, и когда видит Бог, что ты борешься с этими мыслями, как рачительная хозяйка. Говорят: «Невозможно с ними бороться!». Приди иногда посмотри на огород у ленивой хозяйки — лебеда, всё заросло. Какие там огурцы, какие там помидоры, какая там редиска — трава забила всё! Тут же рядом огород — выполото всё до травинки. Растет, та же земля. Можно было бы сказать: «Да что там полоть, всё равно она новая растет, трава!». Поли — и вырастет урожай.

Так и с нашим внутренним миром: работай, человек, поли, выпалывай ростки греха, и лучше, чтобы они еще не укоренились, не стали каменными, потому что настолько корень бывает сильным! Вы знаете, как на огороде — земля засохла, корень сильный, потянул — не получается, оторвался, а там опять растут новые ростки. Приходится иногда — я помню, как это у нас было — поливать, чтобы земля размякла, и можно вытащить тогда. Так и наши застарелые грехи нередко надо поливать слезами покаяния, добрыми делами и молитвой, и тогда будет польза.

Поэтому готовясь к Великому посту пусть в наших сердцах, в нашем уме и мыслях стоит образ этих двух людей — мытаря и фарисея. Зарождается в тебе фарисей — гони его, встань и молись, плачь, прячь свои добрые дела, Бог видит их, но мысленно всегда кайся перед Богом и твори добрые дела, и тогда выйдешь ты подобно этому мытарю оправданным. Аминь.