Игумен Пимен (Ивентьев): назначение монастырей — быть духовными маяками в современной жизни

Интервью с настоятелем казанского Свято-Введенского Кизического мужского монастыря игуменом Пименом (Ивентьевым)

Кизический монастырь был основан в XVII веке недалеко от Казани. В советское время он был почти полностью разрушен, а ныне  восстанавливается. О жизни этой небольшой городской обители и о современном монашестве рассказывает нашим читателям настоятель монастыря игумен Пимен (Ивентьев).

— Отец Пимен, сейчас Кизический монастырь находится в черте города, он буквально окружён со всех сторон жилыми многоэтажными домами. Как это произошло?

— Это произошло в советское время после закрытия монастыря. Изначально монастырь находился за городом – он и задумывался как загородная резиденция для Казанских архиереев. Позднее здесь проживали многие викарии Чебоксарские. Это было уединённое место с прекрасным видом на Казань с противоположного берега реки Казанки. Но в 30-е годы этот район стал активно застраиваться — появились многоэтажки и прибавилось население. В 2002 году монастырь был открыт вновь, и приход сразу стал большим, потому что многие жители района стали нашими прихожанами. Нужно сказать, что сейчас есть насущная необходимость в строительстве на территории монастыря нового храма.

— Как отражается на монашеской жизни такое местоположение монастыря?

Свято-Введенский Кизический мужской монастырь

— Конечно, монастырь должен быть местом уединения, и нахождение в густонаселённом районе ставит его обитателей в сложные условия. Очень трудно не поддаваться духу времени и сосредотачиваться на внутреннем монашеском делании. Но в наше время почти все монастыри Русской Православной Церкви — это восстанавливающиеся монастыри. И поэтому братия, к сожалению, сосредоточена во многом не на молитвенном делании, а на исполнении строительных, хозяйственных и иных послушаний. Основной костяк нашей братии составляют священнослужители, главным послушанием которых является совершение богослужений и приходских треб, поскольку монастырь является крупным городским приходом. А что касается духовного состояния, то место это освящено молитвами тех, кто жил здесь до нас. Молитвами тех, кто тут погребён. На этом месте в течении трёхсот лет хоронили православных христиан — монахов, священников и просто верующих людей, но впоследствии огромный православный некрополь был уничтожен. С другой стороны, для монашеского делания всегда есть условия, потому что те условия, в которые поставил нас Господь, есть самые лучшие для каждого из нас в настоящий момент. Сам я не имел опыта монастырской жизни до назначения настоятелем, хотя и был иеромонахом. Я служил в приходском храме, расположенном в густонаселённом районе, и поэтому не представлял, как существуют монастыри в городах. Но мы знаем, что на Руси монастыри в подавляющем большинстве своём были городскими. И только в XIV веке началось массовое основание монастырей вне городов. Сначала в каком-нибудь отдалённом месте селился подвижник, а затем у него появлялись единомышленники, желающие разделить с ним тяготы монашеской жизни. Постепенно монастыри облагоустраивались, обрастали городами или посадами. Самый яркий пример — это обитель преподобного Сергия Радонежского, который, кстати, сосредотачивался не на хозяйственных и строительных нуждах, хотя и эти послушания в монастыре исполнялись, а именно на духовном делании. Преподобный Сергий — это пример для всех нас.

— А что, по-Вашему, монастырь даёт городу в духовном смысле? Чем отличается монастырь от приходского храма?

— Многие городские монастыри, особенно монастыри нашей столицы — Москвы, являются примером того, как нужно совершать богослужения. Примером того, как нужно исполнять церковные правила, потому что в монастырях больше строгости. Пока мы не можем сказать, что наш монастырь — образцовый. Наша обитель, как и многие приходские храмы, страдает от нехватки певчих и от нехватки материальных средств. Но во главу угла мы всегда ставим  богослужение. Оно должно быть образцовым, оно должно совершаться чинно и торжественно. Не хочу принижать приходские храмы, но скажу, что богослужение в монастыре больше соответствует древним традициям. Конечно, нам ещё есть над чем работать в этом плане. До революции наш монастырь не был большим. Он находился в тихом месте — в сосновой роще. Тут же находилось православное кладбище. В монастыре ежедневно совершались богослужения, и горожане приходили сюда для уединённой молитвы. На Руси монастыри всегда были символом Града Небесного. Они были островками, где можно спокойно поразмышлять о духовной жизни. Я думаю, что если удастся воссоздать такую атмосферу, то это будет большим благом для города. Московским монастырям, например, удалось это сделать. Москва — большой город с бешеным ритмом жизни, но как только заходишь за ограду Донского или Сретенского монастыря, то сразу попадаешь в тихий уголок, атмосфера которого располагает к молитве и размышлениям. Будем надеяться, что Кизический монастырь и другие казанские обители станут для жителей правого берега Казанки такими же островками тишины, где можно уединённо помолиться.

— По сравнению с позапрошлым столетием количество насельников в монастырях значительно сократилось. Как Вы считаете, в чём причина?

— Я часто говорил об этом с нашими и афонскими монахами. Многие из них считают, что времена больших монастырей прошли. Что больше уже не будет большого количества желающих посвятить себя монашеской жизни и через это нести свет миру. Монашеские общины сейчас немногочисленны, и было бы идеально, чтобы во главе таких общин стояли духовно опытные монахи, но, к сожалению, большинство монастырей об это только мечтают. Обители потихоньку возрождаются, но надлежащего духовного руководства в них нет. Далеко не в каждом монастыре есть пожилые монахи, не говоря уже о духовно опытных. Главная проблема состоит в том, что монахам нужно решать много хозяйственных вопросов и при этом не забывать о главном — о «едином на потребу». Но коль скоро Господь благословил возрождение обителей, то будем надеяться на то, что Он укажет нам путь. Ведь благодать Божия восполняет то, что утрачивается по законам человеческого естества.

— Как Вы думаете, для чего миру нужны монастыри? И как монастырю жить в современном мире?

— Я думаю, что назначение монастырей — быть своего рода маяками в современной жизни. Многие сейчас говорят, что монахи должны идти в мир, но, по меткому выражению старца Паисия Святогорца, «никто же не осуждает маяки за то, что они не работают уличными фонарями». Нужно всё разумно сочетать: не стоит совсем затворяться от людей, но и не надо впадать в другую крайность. Тот же старец Паисий сказал: «Абсурд! Мы терпим полураздетых туристов на территории монастыря для того, чтобы на вырученные с них деньги одеть бедняков…». Пусть лучше монастырь будет менее обеспеченным. Ведь идея монашества в том и заключается, что нужно отказаться от земного для того, чтобы приобрести нечто высшее. Нам всем, начиная от настоятеля и заканчивая послушником, нужно помнить о том, что мы пришли в монастырь ради приобретения вечных благ, поэтому мы должны забыть о земных. Нас, современных монахов, должны вдохновлять примеры святых, многие из которых также были насельниками монастырей.

Православное Закамье/Православие в Татарстане