Крещение Господне. Чтобы души не фонили пустотой

У каждого праздника есть две стороны. За внешним лоском многих светских развлечений скрывается внутренняя опустошенность. Вместо настоящей дружбы – поверхностное общение, вместо радости – алкогольный угар, вместо душевного разговора – малозначащий трёп. В итоге объединяющая людей сила любви заменяется одним из её суррогатов – лицемерием. И тогда праздник общения, узнавания друг друга превращается в химеру – коллективное духовное самоубийство, когда выхолащиваются ум, сердце и воля…

У православных праздников тоже есть свои стороны: видимая – обрядовая, и невидимая – духовная. Обе значимы, обе необходимы, если рассматривать их в традиции, являющейся, собственно, их первородным истоком – то есть в свете восточного христианства.

У каждого православного праздника есть свои обрядовые символы, и не всегда массовое народное сознание наиболее значимые и важные из них возводит на пьедестал своего пристального внимания. Скорее, совсем даже наоборот.

Сердцевиной каждого православного праздника, её альфой и омегой, является Божественная Литургия. Потому что внутри этого главного Таинства обитает сама Любовь – наша Пресвятая Троица – содержание, основание и смысл христианского торжества.

Когда человек ещё не особо близок к Церкви, его искаженная иерархия ценностей создает ложный образ значимых православных праздников. И вот уже чудо Воскресения распятого Христа сужается до размеров пасхального яйца или кулича, Рождество Господа с трудом просматривается сквозь украшенные ветви рождественской ели, Вход вочеловечившегося Бога в Иерусалим завален в нашем затемненном сознании букетами распустившейся вербы.

И сейчас, накануне двунадесятого праздника Богоявления, вопрос о том, кто, где, когда и с кем планирует окунаться в крещенскую прорубь намного популярнее желания крещеного люда ознакомиться с расписанием праздничных церковных служб в местных храмах.

И вот мы уже нажёвываем яркий фантик вместо сладости. Вытесняем из своих сердец Того, чьё тело распяли, ритуалом ежегодной процедуры закаливания своей бренной человеческой плоти. Бездонную глубину духовной Иордани исчисляем метрами и температурой проруби для купания, святость Крещенской воды мерим литрами и количеством пластиковых бутылей…

Только вот внутреннюю опустошенность от утерянной из-за всей этой суеты благодати в чём измерим? Метрами, килограммами, литрами? Я бы ввела в научный лексикон новую единицу измерения, которая фиксировала бы величину такого рода духовных потерь. Ну и назвала бы её… да хотя бы так – «СОД» – степень опустошенности души.  Эта величина отражала бы явление, которое, подобно радиационному излучению невозможно потрогать, рассмотреть, взвесить, намотать на руку или запихнуть в сумку. А ведь этот феномен, не имеющий научного названия, разъедает душу так же, как жесткое излучение язвит нашу немощную плоть.

Хотелось бы, чтобы в святой праздник Крещения Господня души верующих не фонили пустотой и суетой, а впитывали Божественную благодать и щедро делились ею с окружающими.

Омывая тело, омыли бы и души!