Вход Господень в Иерусалим

Идёт во всей своей красе весна. Пробуждается ото сна природа. Оттаивает от снега и холода земля. Лучи восходящего солнца смело пробиваются и освещают купола церквей. А значит, приходит к нам ещё один весенний праздник — Вход Господень в Иерусалим.

Праздник — Вход Господень в Иерусалим совершается в воскресный день за неделю до празднования Светлого Христова Воскресения, в память о торжественном Входе Господа Иисуса Христа в Иерусалим перед Его Крестными страданиями. Накануне Господь совершил чудо воскрешения святого праведного Лазаря, жившего вместе со своими сестрами Марфой и Марией в селении Вифания близ Иерусалима и, скончавшегося за четыре дня до прихода Господа Иисуса Христа в Вифанию.

На следующий день Христос въехал в Иерусалим на молодом ослёнке. Его приветствовало множество людей, узнавших о чуде воскресения Лазаря. Народ постилал на Его пути свои одежды и ветви деревьев, торжественно восклицая: «Осанна (спасение) Сыну Давидову!» — так было принято встречать царей и победителей. Но это торжество было на самом деле предвестием страданий Спасителя: эти же люди, торжественно, с ликованием встречающие Христа, всего лишь через несколько дней будут кричать римскому правителю Пилату: «...распни Его!» (Мк. 15:13). В Вербное воскресенье, как бы встречая невидимо грядущего Господа, мы стоим на праздничном богослужении с веточками верб в руках (отсюда и второе название праздника — Вербное воскресенье). Вербы заменяют собой нам вайя — пальмовые ветви, которые держали в руках встречавшие Христа жители Иерусалима. 

Во многих произведениях русской литературы мы встречаем описание того, как на Руси ждали и встречали церковные праздники, какие традиции были у нашего народа. В книге Ивана Шмелёва «Лето Господне» находим совершенно удивительные по поэтичности, духовному свету воспоминания, впечатления детства о празднике Вербного воскресения.

«… Впереди, там, где верба, загораются огоньки свечей… Отец берёт меня на руки и несёт над народом, над вербами в огоньках, всё ближе — к чудесному нашему кусту. Куст уже растрепался, вербы мотаются, дьячок отмахивает мальчишек, стегает вербой по стриженым затылкам, шипит: «Не напирай, про всех хватит…». Отец Виктор выбирает нам вербы попушистей, мне даёт самую нарядную, всю в мохнатках. Прикладываемся к образу на аналое, где написан Христос на осляти… Светятся ясные лица через вербы, все огоньки, огоньки за прутьями, и в глазах огоньки мигают, светятся и на лбах, и на щеках, и в окнах, и в образах на ризах… Какая же сила вербы!.. Росла по далекой Сетуньке, ехала по лесам, ночевала в воде в овраге, мыло ее дождём… и вот — в нашей церкви, со всеми поёт: «Осанну». Конечно, поёт она: все ведь теперь живое, воскресшее, как Лазарь… — «Общее Воскресение…» Смотрю на свечку, на живой огонёк. Смотрю на мохнатые вербешки… — таких уж никто не сделает, только Бог…».