Публикации

Что такое православная литература? Что почитать православному? О современной православной литературе

  Количество просмотров

Итак, что же такое православная литература? В 2014 году на площадке НКЦ прошел первый христианский фестиваль искусств «Пою Богу моему», на котором выступали различные певцы, музыканты, художники и фотографы. На литературной секции православные авторы читали свои стихи и обсуждали различные темы православной поэзии. И каждый автор пытался ответить на вопрос, что же такое православная поэзия. В результате сложилось мнение, что православная поэзия, это, во-первых, поэзия православных авторов. Во-вторых, это поэзия, связанная с темой Православия. В-третьих, это любая поэзия любых авторов, призывающая к любви и добру.

Отталкиваясь от этого, можно попробовать определить, что же такое православная литература. В предисловии книги Майи Кучерской «Современный патерик. Чтение для впавших в уныние» автор дает определение жанру патерика: «Для верующего человека нет сомнений, случались ли события, описанные, например, в Киево-Печерском патерике, на самом деле — конечно, да. И цели у подобных патериков высокие — привести человека к Богу». Привести человека к Богу — это цель «высокой» православной литературы, назовем ее так. К таковой относится значительная часть древнерусской литературы: жития, патерики, сочинения отцов Церкви и т. д.  Причем эту литературу можно отнести как к литературе православных авторов, так и к литературе, призывающей к любви и добру.

В древнерусской литературе жанры так называемой «православной литературы» имели строгую форму, которая в современной литературе утрачена. Например, жанр жития сохранился, но при этом он сильно видоизменился. Фактически житие сейчас — это биография. Нужно отметить, что принадлежность к жанру определяет не форма, а то, что описываемый человек впоследствии был канонизирован и причислен к лику святых. Литературной пародией на этот жанр является, например, одна из частей романа «Лавр».

Но если житие еще сохраняет свое наименование, то остальные жанры, например, патерик, в современной православной литературе редкость. Что мы имеем взамен? Есть особый род литературы — библиотека священника, к которому относятся, например, сборники притч и рассказов «Лилии полевые». Появился, трудно сказать когда, жанр православного романа, к которому можно отнести роман Ирины Богдановой «Жизнь как на ладони» и роман «Флавиан». Появился жанр «воспоминания священника», к которому можно отнести произведение «Несвятые святые» архимандрита Тихона (Шевкунова). Термин «жанр» используется здесь условно. Вообще, как представляется, в современном литературном процессе не жанр формирует произведение, а наоборот, поскольку часто сколько-нибудь значительное произведение оказывается написано в каком-то доселе неизвестном жанре и приходится для него жанр специально образовывать, настолько оно отличается от классической формы. Это касается литературы вообще.

На вопрос, что почитать православному, который стоит в заглавии темы лекции, ответа нет. На вопрос, что нужно читать православному, ответ есть. Православному нужно читать Евангелие, Апостол, сочинения отцов Церкви и жития святых.

Один батюшка на вопросы, можно ли православному заниматься психологией и театральным искусством, что можно без вреда для души послушать и посмотреть, ответил словами апостола: «Все можно, но не все полезно». Это хороший лозунг нашего времени. И это большая ответственность, потому что полезно или неполезно то или иное произведение, это еще предстоит определить. Это и с едой-то понятно не сразу, а уж с литературой и прочими искусствами тем более. Блюдо можно понюхать или попробовать, а иногда достаточно просто взглянуть на него. С произведениями искусства все намного сложнее.

Следовательно, на вопрос, что можно почитать православному, можно ответить: все. Вчера это были  «Записки из мертвого дома» Достоевского, сегодня «Как закалялась сталь» Островского, завтра «Белый Бим Черное ухо» Троепольского.

Давайте подведем некоторые итоги. Итак, православная литература сегодня это, во-первых, жития, патерики и произведения других церковных жанров, сочинения отцов Церкви и Слово Божье.

Вообще, литература в этом смысле — это не литература. Например, человек всей душой любит Гоголя. Он читал его в детстве, в юности... В один из дней он берет в руки «Вечера на хуторе близ Диканьки» и, прочитав пять страниц, с отвращением откладывает. Как говорится, не пошел…

Почему? Потому что человек изменился со временем, а Гоголь остался там же и тем же, кем был. И это классическая литература, так называемый «золотой фонд», которая проникает через эпохи и читается многими поколениями. Читатель ее — человек.

Сочинения отцов Церкви, жития, Священное Писание существуют вне времени. Они к нему не привязаны. Они не ориентированы на изменяющегося во времени человека и на них не влияет ход истории. Поэтому, когда бы и какой бы человек не взял такую книгу в руки, встреча всегда произойдет. Почему она происходит всегда и с каждым, сказать нельзя. Просто — так.

Во-вторых, православная литература — это литература православных авторов, в первую очередь священников. К ней также можно отнести мемуары и воспоминания.

В-третьих, православная литература — это литература, призывающая к любви и добру, но тут уже каждый может назвать свои любимые произведения и составить свой собственный рейтинг.

Некоторые вопросы вызывают сказки, которые, как правило, всегда призывают или должны призывать к любви и добру. Следовательно, сказки — православная литература. Но, например, православные сказки-притчи Андерсена сокращали при издании, а можно ли назвать православными сказки, где положительные герои — колдуны и ведьмы? Например, «Агата возвращается домой» — абсолютно православная сказка, но при этом довольно жуткая, поэтому читать детям ее не рекомендуется.

Поговорим о пяти книгах, представляющих разные жанры современной православной книги. Принцип отбора — метод случайной выборки.

Майя Кучерская. «Современный патерик. Чтение для впавших в уныние»

Майя Кучерская. «Современный патерик. Чтение для впавших в уныние»

Сама Кучерская пишет в предисловии, что для нее эта книга — возможность общения с читателями разных стран, по роду — художественная проза, в отличие от документальных «патериков» древности, например, Киево-Печерского патерика. Это своего рода пародия на жанр. Произведение представляет собой сборник небольших рассказов, анекдотов, цитат и биографий полувымышленных людей, имеющих прямое отношение к православию: священников, блаженных, монахов и обычных прихожан. Названия некоторых циклов: «Чтение в Рождественский пост», «Чтение для вкусивших сладость истинной веры в недавнее время», «Хороший человек», «Чтение для впавших в уныние», «Приходские истории», «Чтение в очереди на исповедь», «Чтение на ночь в женском монастыре», «Бурсацкие рассказы», «Православные чудеса в XXI веке». Ирония проявляется уже в названиях. В целом, книга написана достаточно жестко и, можно сказать, соблазнительно. Автор в одном из рассказов пишет, что некая Кучерская каялась батюшке, что пишет про батюшек, и тот ей велел лучше рожать детей. Она родила двоих, а потом снова стала писать про батюшек.

Вот такое полуразвлекательное, полусерьезное чтение. Главная тема — критика внешнего Православия, обращение к внутреннему миру человека, который за всем этим православным пафосом прячется и часто в нем весь и растворяется. Каждый рассказ заставляет и посмеяться, и задуматься. В каждом рассказе за смешным стоит что-то серьезное. При этом среди анекдотов встречаются и замаскированные выдержки из житий и изречений святых отцов, что создает некий серьезный каркас, на котором вся схема книги держится, например, «Кому церковь не мать, тому Бог не отец».

Заканчивается книга Пасхой, праздновать которую приходят все герои. Последняя глава называется «Отпуст. Христос воскресе», и тут совершенно иным цветом окрашиваются все анекдоты и сказки, автор словно придает книге статус Божественной службы, и за каждым словом ее начинает звучать другое Слово и возникает желание перечитать и допонять.

Ирина Богданова «Жизнь как на ладони»

Хороший православный роман о петербургском мальчике, который родился перед русско-японской войной, работал во время революции, стал врачом-профессором и сохранил, несмотря на все испытания, чистое сердце и твердую веру. Занимательна линия Досифеи Никандровны, в прошлом купеческой дочери, а в настоящем — юродивой старушки, потерявшей во время войны своего жениха, с горя ставшей юродивой, прозорливой, очень подвижной и веселой. Скорее всего, это намек на святую блаженную Ксению Петербуржскую, поскольку совпадает место действия и совпадает причина подвига. Только финал автор смягчает, делает счастливым по-светски: Досифея находит своего Прохора и живет с ним в далекой глуши счастливо.

Это легкий, приятный роман, автор которого симпатизирует белогвардейцам. Главный герой в благодарность за доброе дело был усыновлен врачом, и таким образом вошел в петербургское высшее общество. Автор показывает его стремление и горячее желание сохранить человеческое достоинство даже в условиях гражданской войны, и это ему чудесным образом всегда удается.

Архимандрит Тихон (Шевкунов). «Несвятые святые»

Архимандрит Тихон (Шевкунов). «Несвятые святые»

Очень многие читали этот роман, многие о нем слышали. Хотя по форме это собрание историй, связанных рассказчиком, — послушником Псково-Печерского монастыря Георгием, впоследствии архимандритом Тихоном, но все же можно сказать, что это роман, потому что есть в нем объединяющая идея и главный герой, а также глубина и широта, присущие роману.

В заключение хочется вернуться к трансформации жанра жития. Этот вопрос, возможно, кем-то уже научно исследован или еще ожидает своего исследователя, поэтому поделимся своими наблюдениями только в отношении двух книг — «Жития Амвросия Оптинского» и «Пасхи Красной». Вторая книга посвящена трем Оптинским новомученикам, убитым 18 апреля 1993 года, — иеромонаху Василию (Рослякову), инокам Трофиму (Татарникову) и Ферапонту (Пушкареву). Автор книги — Нина Александровна Павлова, член Союза писателей России.

«В православной литературе принято по смирению скрывать свое имя, — пишет она во введении, — но в мартирологии особый чин свидетеля. В первые века христианства мучеников, пострадавших за Христа, причисляли к лику святых без канонизации — по свидетельским показаниям очевидцев, тоже нередко становившихся мучениками. В мартирологии отсутствует свидетель аноним или свидетель боязливый. Вот почему в книге присутствуют имена очевидцев жизни и подвига трех Оптинских новомучеников. По благословению духовного отца я тоже поставила под рукописью свое имя, хотя все это не мое, и я лишь собиратель воспоминаний о новомучениках и рукописей, оставшихся от них».

Мы видим здесь, что автор стремится сохранить преемственность жанра жития в плане анонимности. И «Житие Амвросия Оптинского», и «Пасха Красная» подходят под жанр летописи, так определяет жанр Нина Павлова.

Предисловие к «Пасхе Красной»:

«Пиши, как писала прежде», — так благословил меня на труд архимандрит Кирилл (Павлов), подсказав тем самым жанр этой книги: не житие — я никогда не писала их, но летопись событий. А складывалась летопись так — в 1998 году Господь привел меня паломницей в Оптину пустынь, и с тех пор я живу здесь, став очевидцем тех событий, о которых и попыталась рассказать на основе дневников этих лет. Такую Оптинскую летопись вел век назад православный писатель Сергей Нилус, и жанр этот достаточно традиционен». Несмотря на дневниковый, летописный и таким образом датированный характер произведений, композиция «Жития Амвросия Оптинского» и «Пасхи Красной» нелинейная. Повествование постоянно изменяется, начинается с настоящего, продолжается прошлым, перемещается в прошлом в разных направлениях. Неожиданны и резки эти переходы в житии мучеников, что мы можем объяснить спецификой повествования. Таким путем, посредством разрывов формы и скачков во времени, создается нехарактерная для жанра жития эмоциональность и устанавливается своеобразный контакт с читателем.

В современных житиях присутствует сообщение о детстве святого, известие о посмертных чудесах — части структуры древних житий, но жанр становится авторским, свидетельским, каждое сведение о жизни святого имеет свой источник. В житии святого Амвросия, если не указано имя, то указывается статус лица, его социальное положение. Очень близко к жанру жития примыкают рассказы из «Несвятых святых» — автор рассказывает о чудесах, происходящих с героями (будь то охранник на воротах монастыря или теща Жукова), что отчасти можно считать принадлежностью агиографического жанра.

Жанр жития приобретает форму летописи, жанр романа — форму воспоминаний, жанр патерика — форму иронических притч.

Сделаем вывод о большей субъективности современных православных жанров и о взаимопроникновении церковных и светских жанров. Нельзя, разумеется, на основании пяти книг судить обо всем литературном процессе, но видны тенденции к большей субъективности, дробности, разрозненности сюжета, когда используется множество вариантов нелинейной композиции («разрыв» событий, ретроспекция, обратная композиция и др.), и мы можем следить за их проявлением в других произведениях и жанрах православной литературы.

Вернуться к списку

Последние добавления