«Элегия» Массне

Лесная тропа — самый короткий путь между местечком Раифа и автобусной остановкой, но самый долгий между монастырём и почтой, а выбираю его всегда ради малолюдности и ради вот сего уютного тихого места, где умеряю ход...

Ох, как раз тут замер некий мужчина спиной ко мне.

Сначала, услышав шорох, он отошёл в сторону, но когда обернулся, то, напротив, шагнул ко мне:

— Батюшка, благословите... Вам не кажется, что это место какое-то особое, молитвенное?.. Чем бы это объяснить? 

— Да просто — если вот так повернуться, то кусты скрывают всякое напоминание о людях... Ходят здесь редко... Слышно тишину. 

— И музыку! 

— Какую? 

— Вы знаете «Элегию» Массне? 

— Конечно. В детстве её обычно давало радио в исполнении Шаляпина. 

— Да-да! Я перебрал разных певцов, теперь остановился на Пласидо Доминго... 

— Сэр... 

— А! Да — сэр Пласидо Доминго и Ицхак Перльман — на скрипке. 

Пласидо Доминго – Элегия (Массне)

Видя моё недоумение, мужчина улыбнулся:

— Вы не думайте... Меня крестили младенцем, но папа и мама скрывали даже от меня... Я служил в органах...

А вот здесь увидел среди отцов своего бывшего сослуживца...Хотя мы служили по разным направлениям, видел я его пару раз, мимоходом, на даже с бородой узнал, память на лица хорошая... 

— Oui, sans retour? — напел я ему. 

— Да, без возврата... И я тоже не раз слушал «Элегию», пока однажды... Я был один дома тогда, вечером...

Поставил пластинку, и вдруг не слова, а прямо сама мелодия, само чувство в голосе Магомаева... Я, здоровый усатый мужик, стал плакать... Сердце защемило...Такая тоска... Всё! Погибаю, погибаю в грязи, весь в грязи... Ползаю червяком по грязи... Je ne vois plus ciel blue! Я больше не увижу голубое небо!

Он глубоко вздохнул:

— У нас никогда не было ни икон, ни «божественных» книг... В церковь стеснялся идти.

Вот вечером сменился с поста, вижу — батюшка с двумя парнями заходит во двор, заглянул — там вывеска: церковный магазин. Пока батюшку отпускали, стою столбом — чего только нет! Вид у меня грозный — усы как у Будённого, форма, бляха номерная на груди! Ну, женщины не испугались, ласково так, интеллигентно взяли меня в оборот, я — им: так и так, мне бы самые начальные знания...

Вот и пошло: с дежурства — в магазин... Продавцы рассказывали, объясняли сами...Наконец, навострился в теории, в правилах поведения, начал заглядывать в церкви... 

Он вздохнул ещё тяжелее:

— Но нигде ничто не отзывалось вот здесь, — он положил руку на грудь. — А однажды услышал разговор про совершенно неизвестный монастырь, название диковинное — Раифа... И вдруг мелькнула внутри музыка, опять «Элегия»... 

Оглядел сосны, кусты:

— В вагоне мне сама начальник поезда всю дорогу подробно объяснила... Кстати, — Нина, значит, уже по имени связана с «Грузинской». Она после каждой поездки не просто наведывается в Раифу — пожертвования привозит... Так что, как сошёл с казанского автобуса, не стал ни попутных, ни автобуса ждать — пешком. Впереди туда же идут три-четыре человека, а перед монастырём свернули направо, к лесу... И — длинный перекошенный мосток, в сотню метров, через болото...  

Потёр лицо рукой:

— И я — за ними!.. А почему? Музыка. А вот здесь остановился. Тишина! Только вон там сосна скрипела, скребла соседние стволы. Помните, она после упала так ловко — не на тропинку? И вот почему Вас остановил: не прелесть ли это? Вот в монастыре слышу, как щемит сердце у «Грузинской» только. А выйду из храма — ну, как у нас, в Москве, и сердце молчит. 

Мы уже прошли шаткий мостик над болотом, стали здороваться знакомые, и мне было неловко держать долгую речь: 

— А у нас у каждого свой камертон в душе. И как он отзовётся на что-то внешнее, так мы и поступаем, так и живём.

Конечно, Бог не меняется, но мы-то зато всегда разные... Так-то даже веселее. А то как сам загрустишь, тут и «Tout est fletri pour toujurs!» Все увяли навсегда!

Источник: сайт Раифского Богородицкого монастыря