Рождественский флешмоб: как «молодежка» в народ ходила

Если мы не славим Бога, то Он попускает прийти
какому-нибудь испытанию — чтобы мы
ценили то, что имеем.

Преподобный Паисий Святогорец

Термосы с горячим чаем, шуршащие пакеты с аппетитными припасами — пышными блинами и печенюшками, боевой настрой и словно воскресшее в памяти состояние детского тайного заговора — к предстоящей «операции» наша «молодежка» готовилась  целый месяц. Мы разучивали колядки, обсуждали тактику и стратегию нашей авантюры — акции, которая прижилась в народе под кодовым названием «Флешмоб».

Так окрестили эту заранее спланированную массовую акцию в народе, во время которой большая группа людей неожиданно для окружающих появляется в общественном месте, выполняет заранее оговоренные действия, а затем расходится. Слово «флешмоб» буквально переводится с английского как «мгновенная толпа», «вспышка толпы». Внезапность  и слаженность действий — главные составляющие этой стремительно набирающей в молодежной среде популярность социальной технологии воздействия на сознание людей.

Цель акции — нести людям радость светлого Христова Рождества. Место действия — по-новогоднему шумная площадка городской елки. Время — вечер, когда к ледяным горкам стекаются потоки родителей с чадами на санках и салазках. Участники — по-боевому настроенная группа молодых ребят  из православного молодежного движения «Фавор», возглавляемая батюшкой с матушкой.

— Мы с матушкой начинаем, вы подхватываете, — проводит краткий инструктаж отец Вячеслав, который искренне, больше нас радуется предстоящему  моменту. Хрустальным звуком заливается на морозном воздухе колокольчик в его руках: это сигнал к началу действа. Чтобы прорвать блокаду шумного праздного настроя прогуливающихся у городской зеленой красавицы горожан, мы громко запеваем:

Торжествуйте, веселитесь
Люди добрые со мной,
И с восторгом облекитесь
В ризу радости святой.

Ныне Бог явился в мире —
Бог богов и Царь царей.
Не в короне, не в порфире
Сей Небесный Иерей.

На нас начинают с интересом оглядываться, некоторые останавливаются, а некоторые по старой, еще с советских времен крепко усвоенной традиции, невозмутимо проходят мимо с видом  «ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу».

Ощущение скованности и неловкости, которое сопутствует каждому, кто нечасто выходит на публику, пропадает. Любимый мотив рождественского песнопения и слова, так ладно и тепло слагающиеся в сердце верующего человека, перебороли малодушие и страх. Нам было весело, радостно и светло! Мы были вместе, мы славили Господа, мы делились этой радостью с людьми!

— А давайте споем еще раз! Будем идти толпой и петь, а потом заглянем на каток и там поколядуем, — раздаются нетерпеливые от радостного возбуждения предложения.

Мы пели колядки в этот вечер еще несколько раз. Смело и с верой в то, что нашим добрым ликованием заражается народ. Последний раз — дома у нашей Оленьки, которая радушно пригласила нашу большую компанию к себе на пироги-блины. «Ребята, я вас люблю, словно мы —  одна семья», — сказал кто-то на прощание, когда мы расходились по домам. И этому признанию никто не удивился. Не знаете, почему?