Мы шли по хоспису с Розовой мамой

Шаг 1

Мы подъехали к новому зданию, которому всего полтора года. Приехали, чтобы помочь отцу Святославу раздать детям подарки, приобретенные на средства жителей Зеленодольска. Толком не зная, что такое хоспис, мы перешагнули порог дома. Это действительно дом — в нем есть уютные спальни, просторная кухня, столовая и бассейн. Имеются также молельная комната для мусульман и храм — для христиан. Встретила нас Розовая мама — та самая, из произведения Эрик-Эмманюэля Шмитта. Ее зовут Ирина, и она здесь работает с самого открытия.

— Мне очень сложно, если  не помолюсь утром и вечером. Поэтому я очень обрадовалась, узнав, что в хосписе есть не просто место, где можно уединиться для молитвы, а целый храм, — рассказывает Ирина, проводя нас мимо двух небольших светлых комнат.

В комнатке-храме стоит переносной престол, на стене висят образ Божией Матери «Всецарица», а также иконы великомученика и целителя Пантелеимона, и недавно прославленного греческого святого Нектария с острова Эгина.

— Мы часто молимся здесь вместе с медперсоналом, беседуем о Боге. Я не представляю, как мы бы смогли обходиться без этой молитвенной поддержки, — признается Ирина.

Шаг 2

Мы идем по длинному коридору. Отец Святослав рассказывает, что хоспис — удивительное место. Здесь по-другому относятся к смерти, стараются подойти к людскому горю как можно человечнее. Да, дети приезжают сюда умирать, и ни родители, ни врачи, ни кто-либо на земле не в силах избавить их от смерти. И в то же время хоспис — это не место угнетения, страдания и отчаяния. Здесь, продлевая часы, дни и месяцы, жизни розовые мамы и папы помогают людям облегчить их страдания, дать ту любовь и заботу, к которой призван Человек. Помогают подготовиться к встрече с Богом.

— Вчера от нас ушла девочка, — значит, зажглась еще одна звездочка, — говорит Ирина, приклеивая к стенду небесного цвета звездочку с именем Настя.

Шаг 3

Мы зашли в комнату, где живут Георгий и Вика. Сказать, что им сложно — это не сказать ничего. Они плакали и кричали. Мы не знали наверняка, понимают ли они наши слова, но наше присутствие они точно чувствовали. Мы подарили им мягкие игрушки, стали разговаривать, общаясь скорее сердцем, чем словом. Георгий стал гладить лисичку. Не в силах повернуть голову он только моргал, изо всех сил стараясь встретиться с нами взглядом. Казалось, что боль на несколько минут отошла от него в сторону.

— Они перестают плакать, когда с ними кто-нибудь сидит, общается. Только вот нас на всех не хватает. Хорошо, когда приезжают волонтеры. Просто посидеть с ребенком, поговорить, дать ему частичку тепла и любви — это уже очень много, — говорит Ирина.

Еще немного и нам пора уезжать. Уезжать, чтобы понять, где должен быть Человек. Где он должен быть, чтобы не делать вид, что мы бессмертны, а чужой боли не существует. Чтобы не забывать о том, «что жизнь — она тонкая, хрупкая, эфемерная» и бесконечно ценная.