Праздничные иконы
Благовещение
Сцена Благовещения содержится только в Евангелии от Луки (I, 26-38). Архангел Гавриил явился деве Марии у нее дома и поведал ей благую весть. "Мария же сказала Ангелу: "как будет это, когда я мужа не знаю?". Ангел сказал ей в ответ: "Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим".
Благовещение и непорочное зачатие — столь необычные события, что им посвящена огромная литература. Они многократно обсуждались, переосмысливались и пересказывались, обрастая всевозможными подробностями. В течение веков формировалась и оттачивалась иконография Благовещения. Иконопись не предполагает подробного повествования. Образ даст самую суть события, которое и выражается единственным словом — Благовещение.
Одним из древних образов Благовещения является икона, известная как "Устюжское Благовещение", созданная в первой трети XII века в Новгороде.
"Устюжское Благовещение" — один из самых лаконичных вариантов этого образа. Нет никаких второстепенных деталей. Архангел Гавриил обращается к деве Марии. Его поза статична и уравновешена. К концу перекинутого через плечо гиматия (плаща) подвешен грузик, и четкие вертикальные складки усиливают впечатление покоя. Статуарность фигур, их тяжеловесность, характерный каскад складок гиматия архангела, золото (ассист) его сплетенных в косы волос, ораторский жест, обозначающий речь, отражают сильное влияние византийских традиций. Мария в мафории винно-красного цвета и темно-синем хитоне внимает архангелу. Ее поза выражает согласие.
Благовещение застало деву Марию за работой: в ее левой руке моток пряжи, нить которой свешивается с поднятой к груди правой руки, которой она бережно прикрывает проступающую на темном фоне почти прозрачную фигурку Младенца: Мы видим само Боговоплощение!
Над архангелом и Девой в синем полукруге изображен на красном престоле "Ветхий денми" (Ветхий днями — образ, в котором Бог явился пророку Даниилу в одном из его видений (Дан. VII, 9)), от его правой благословляющей руки к деве Марии протянулся тонкий голубой луч.
Однако значительно большей популярностью в Древней Руси позже пользовалась иная иконография Благовещения, полная динамики и движения. Архангел в стремительном порыве устремляется к Деве. Пальцы его правой руки, направленной к Марии, сложены в жесте обращения, и мы почти слышим голос архангела: Благодатная! Господь с Тобою! От неожиданности Мария резко отпрянула, выронив веретено. Ее поза выражает одновременно испуг, изумление, внимание и, наконец, приятие ею благой вести. С неба на Марию в луче нисходит в виде голубя Святой Дух. Великая тайна непорочного зачатия свершается на наших глазах.
Поза Девы Марии, цвет ее одежд, цвет строений, ломаные контуры архитектуры выразительно передают драматизм чудесного события, имеющего вселенское значение. Вспомним, что изображенное на заднем плане здание является символом, указанием того, что действие происходит в доме — внутри палат. И сама Дева стала Богоносной палатой: Итак, началось человеческое воплощение Бога. Сравним с русскими иконами фреску "Благовещение" в церкви Сан Франческо в Ареццо работы итальянского художника Пьеро делла Франческа (ок. 1420-1492).
Ангел с благой вестью явился Марии у входа в дом. То, как изображен этот дом, вызывало восхищение современников: прекрасные пропорции, великолепная архитектура, ясность перспективных построений. Пространство, изображенное на плоскости церковной стены, очень похоже на настоящее трехмерное пространство.
Бог-Отец, спустившийся до уровня "второго этажа" дома, осеняет Деву.
Красочная палитра фрески чрезвычайно богата, а сочетание красок оказывает сильное эмоциональное воздействие.
Благовещение показано столь реалистично, что воспринимается как некое будничное, земное событие. Смело изображено то, что невозможно представить, с чем можно сопоставить только образ, выраженный символами. Изображен даже Тот, Кого "не видел никто, никогда"...
Пьеро делла Франческа — великий живописец Раннего Возрождения, блестящий мастер европейского реалистического искусства, искусства, которое научилось и позволило себе заземлить даже небесное. Сказанное отнюдь не надо понимать в том духе, как если бы мы считали европейскую культуру и искусство того времени "ниже" или "хуже" русской. Это — разные культуры.
Рождество Христово
Вспомним вкратце историю Рождества Христова. Совершив благовещение, архангел Гавриил оставил Марию. В Деве свершалось непостижимое таинство человеческого воплощения Бога. Иосиф же был обыкновенный человек и сомнения не оставляли его...
В это время "от Августа Кесаря" (императора) пришло повеление сделать перепись. И Иосиф с Марией отправились из Назарета в Вифлеем. Тут-то, близ Вифлеема, ночью, в вертепе родился Сын Божий.
Пастухов, стороживших скот, "осияла слава Господня" и явился им архангел Гавриил и сообщил, что в городе Давидовом (в Вифлееме) родился Спаситель. Пастухи пошли к пещере и нашли Марию и Иосифа, и Младенца...
В это же время в Иерусалим пришли волхвы и спрашивали, где родившийся царь Иудейский, ибо видели они зажегшуюся звезду Его (Вифлеемскую звезду). Волхвы пошли, ведомые Вифлеемской звездой, и придя к пещере, поклонились Младенцу и Богоматери и принесли дары: золото и благовония.
Посмотрим, как показано Рождество на древней русской иконе.
В центре иконы — возлежащая Дева. За ее спиной пещера. В ней, в яслях в белоснежных пеленах Младенец. Это означает, что Мария лежит внутри пещеры рядом с яслями. В пещере над яслями вол и осел, склонившиеся к Младенцу. На Руси ослов знали плохо, и поэтому вместо осла обычно изображался конь.
Сверху на пещеру падает луч света. Это свет Вифлеемской звезды. Наверху справа у иконных горок традиционно писался архангел Гавриил, он склонился к фигурке пастуха. Пастух олицетворяет множество пастухов. Слева три ангела.
Ниже, под ангелами, обычно на конях, изображены волхвы. Их трое: молодой, средних лет и старый — они представляют все возрасты человека. Один из них смугл. Волхвы олицетворяют собою все народы земли. В средневековье за волхвами закрепились имена: "Первый — Мелхиор стар и сед, волоса на голове и борода долгие... Второй — Гаспар, молод и без бороды, лицем румян. Третий- Валтасар, очень смугл лицом, бородат...". Внизу справа сидят повивальные бабки, омывающие Младенца. Младенец изображен дважды — в пещере и в руках повитухи. Слева внизу сидит Иосиф. Склоненная в сомнении голова опирается на ладонь левой руки. Рядом с ним... неизвестно кто. Есть предположение, что это бес, навевающий на Иосифа тоску и сомнение. Но есть и другая версия, согласно которой это пророк Исайя, который предсказал рождение Младенца Девою.
Русские иконы Рождества полны света и радости. Красный цвет ткани, на которой возлежит Богородица, олицетворяет радость, несказанную красоту Рождества, но и грядущую жертву...
Существуют и более подробные варианты "Рождества". В них повествуется и о бегстве Марии с Младенцем и Иосифа в Египет, и об избиении младенцев: в правом нижнем углу иконы обычно помещен царь Ирод, а рядом с ним воин с копьем, на котором — пронзенный младенец (подразумевается множество воинов, множество избиенных младенцев) и другие детали...
В западноевропейском искусстве о Рождестве рассказывается иначе.
Пещера сменилась сараем или хлевом, в котором держали скот. На картине, написанной неизвестным среднерейнским художником около 1420 года, изображена хижина, внутри которой видны скалы — отголоски предания о пещере. Сюда к родившемуся Младенцу и Его матери пришли волхвы с дарами. Лики Богородицы и Иисуса написаны на фоне нимбов, надписи на которых указывают, "кто есть кто". Голова же Иосифа написана на фоне круглого столика, "соперничающего" своей округлостью с нимбами. Это интересно, потому что в Европе долгое время обсуждался вопрос о том, нужно ли изображать Иосифа с нимбом, то есть отнесен ли он к лику святых. На многих картинах Иосиф без нимба. А здесь круглая светлая столешница — уже почти нимб.
Крыша хижины выше башни замка, что символизирует величие дома, в котором произошло Рождество...
Cретение
Сретение — это встреча праведного старца Симеона с Младенцем, Сыном Божиим. Слово "сретение" на древнерусском языке означает "встреча".
Согласно преданию, Симеон был одним из семидесяти двух "толковников", которые в годы правления Птолемея II (285-246 гг. до н. э.) в Египте перевели Библию на греческий язык.
Переводя книгу пророка Исайи, Симеон усомнился в пророчестве о рождении Младенца (Еммануила) девой (Ис. VII, 14). Симеону явился ангел и сказал, что он не умрет, пока своими глазами не увидит Младенца и не убедится в исполнении пророчества.
И вот престарелый Симеон, утомленный долгой жизнью, вынужден был ожидать свершения предсказанного.
Согласно ветхозаветному закону, всякий мальчик-первенец должен был быть посвящен Богу. На сороковой день по рождении родители приносили мальчика в Иерусалимский храм, чтобы "представить пред Господа", и узаконенную жертву, две горлицы (Лк. II, 22-24).
Мария — Матерь Божия и Иосиф принесли на сороковой день по рождении Младенца Иисуса в храм.
Праведный Симеон "по вдохновению" тоже пришел в храм. "И когда родители принесли Младенца Иисуса, чтобы совершить над Ним законный обряд, он взял Его на руки, благословил Бога и сказал: ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко, по слову Твоему, с миром; ибо видели очи мои спасение Твое, которое Ты уготовал пред лицем всех народов, свет к просвещению язычников, и славу народа Твоего Израиля.". "И сказал Марии, Матери его: се, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий, — и Тебе Самой оружие пройдет душу..."
В этих словах Симеона-Богоприимца содержатся два пророчества. Первое о том, что люди, кто примут ее Сына — Христа, духовно восстанут, те же, кто не примет Его, падут. Пришедший же будет предметом споров и гонений... Второе пророчество касается самой Марии: "оружие пройдет душу" — осторожное предупреждение о грядущих испытаниях: Сын Ее будет распят и умрет в муках...
Во встрече Младенца в храме участвовала также пророчица Анна, "дочь Фануилова, от колена Асирова, достигшая глубокой старости, проживши с мужем от девства своего семь лет, вдова лет восьмидесяти четырех, которая не отходила от храма, постом и молитвою служа Богу день и ночь". И она, увидев Младенца, говорила о Нем всем, кто ожидал избавления, и славила Господа.
Сретение — доказательство свершения пророчеств: в мир явился Младенец, зачатый от Духа Святого и родившийся у непорочной Девы. В мир пришел воплотившийся в человеческом облике Бог.
Сретение — это и встреча (преемственность) Ветхого и Нового заветов. Старец Симеон олицетворяет Ветхий завет, "отпускаемый ныне с миром". Младенец — пришедшее в мир Спасение, Новый завет между Богом и людьми. Иконография большинства русских икон "Сретение" построена так, что Младенец находится в центре образа над престолом и под киворием, навесом, под которым на престоле освящаются дары.
Его, "невместимого", бережно и осторожно держит склонившийся к нему Симеон-Бого-приимец. Мария стоит слева. Ее поза, ее лицо выражают целую гамму чувств, а в душе отныне и навсегда поселилась тревога. За Марией стоит Иосиф, держащий двух птенцов голубиных (или двух горлиц). А за спиной Симеона видна Анна. Ее лицо — лицо одухотворенной пророчицы. Престол и киворий — за фигурами Марии и Симеона, однако устойчивая условность и символичность изобразительных приемов подразумевает, что Младенец Христос находится над престолом под киворием (внутри храма). Язык условных пространственных смещений был повседневным и понятным языком русского средневековья и талантливые изографы умели, используя его, создавать тонкие и сильные произведения.
Красное полотнище наверху обозначает то, что событие происходит под покровом (покровительством) Бога, а цвет символизирует праздничность происходящего, но и предвещает грядущую жертву.
Композиция и цветовая гамма русских икон "Сретение" таковы, что у смотрящих на них возникает ощущение необъяснимой глубокой тишины. Удивительной тишины. Тишины, за которой непостижимым образом угадываются грядущие драматические события вселенского масштаба...
О крещении Иисуса Христа рассказывается во всех четырех канонических Евангелиях. Вот как повествуется об этом событии в Евангелии от Матфея (III, 13-17):
"Приходит Иисус из Галилеи на Иордан ко Иоанну крестится от него. И крестившись Иисус тотчас вышел из воды: и се, отверзлись Ему небеса, и увидел Иоанн Духа Божия, Который сходил, как голубь и ниспускался на Него. И се, глас с небес глаголящий: Сей есть Сын мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение".
Крещение Иисуса раскрывает Его Божественную природу: миру явился воплотившийся в человеческом облике Сын Божий. Это — Богоявление.
Бог явился сразу в трех ипостасях: Бог-Сын — Иисус, Бог-Святой Дух — спустился на Него в виде голубя, Бог-Отец — явился Своим голосом. Явилась Святая Троица (Троица "новозаветная").
Крестившись, Иисус ушел в пустыню и постился там сорок дней. И дьявол трижды искушал Его. Но Иисус поборол искушения, и вернувшись в Галилею, начал Свое учение. "Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим, исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение..." (Лк. IV, 18)
С этого момента Иисус выступает как Мессия (от евр. машиах — "помазанник", по-гречески- Христос). Начинается Его великое служение.
Образы Крещения Господня или Богоявления (Господа нашего Иисуса Христа) были очень популярны на Руси. Одним из примеров икон этого типа является новгородский образ "Богоявление" конца XV — начала XVI века.
Смысловым и композиционным центром иконы является фигура Христа. Обнаженный Иисус Христос принимает крещение омовением в Иордане: В соответствии с утвердившейся иконографией, на левом берегу реки Иордан изображен Иоанн Креститель, на правом берегу — ангелы (их число на иконах Богоявление колеблется от трех до четырех).
Иоанн-Креститель совершает акт крещения, возложив ладонь правой руки на голову Иисуса Христа, в его левой руке — крест — символ искупительной миссии Христа и Нового Завета (союза) между Богом и людьми.
Стекающие с гор два ручья сливаются в единый поток — реку Иордан. Резкие и острые пробела на красно-коричневом фоне берегов создают иллюзию отдаленности поднимающихся в небо гор — здесь можно усмотреть редкую удачную попытку передать пространственную глубину.
У ног Иисуса Христа в воде можно различить две фигурки. Мужская символизирует реку Иордан, а женская — море. Эти фигурки — удивительные реликты языческой античности, проникшие и закрепившиеся в иконографии православного образа "Богоявление". Их происхождение установлено — они призваны проиллюстрировать слова из Псалма 114,3: "Море увидело и побежало; Иордан обратился вспять". В глубокой древности в ранних изображениях Крещения Господня это было сделано традиционным и привычным для античности способом: море и реку обозначили антропоморфными фигурками. Их "убегание" и "обращение вспять" стушевалось.
Иногда рядом с этими фигурками изображен еще и змей, что отвечает стиху 13 Псалма 74: "Ты сокрушил головы змиев в воде".
Ангелы в образах Крещения Иисуса Христа олицетворяют собою восприемников, обязанность которых принимать "крещаемых" из воды.
Голубь, олицетворяющий Святой Дух, и облако, из которого слышен голос Бога-Отца, их символическое изображение мы также находим на иконе.
Фигуры ангелов образуют как бы ступени лестницы, поднимающейся от земли в небо. Круто поднимаются и берега Иордана. Все устремлено вверх. А в центре всего — Иисус Христос. Богоявление произошло.
Сравним иконы "Богоявление" с европейскими картинами "Крещение Христа".
Так, Эль Греко (1541-1614) еще пытается не очень далеко отходить от традиций византийского иконописания (он был греком по происхождению), но пафос образа в значительной мере уже утрачен.
С еще большим основанием это можно сказать о картине "Крещение Христа", написанной Пьеро делла Франческа. Полная света и воздуха, картина прекрасна, но является, по существу, лишь формальным рассказом о крещении Иисуса Христа. А фигура обывателя за спиной Иоанна Крестителя сообщает всему происходящему прозаичность и будничность.
Вход в Иерусалим
Когда наступило время принесения Самого Себя в жертву во искупление грехов человеческих, Христос пошел "на вольную страсть в Иерусалим". Происходило это так. Когда Иисус Христос "приблизился к Иерусалиму, тогда Иисус послал двух учеников, сказав им: пойдите в селение, которое прямо перед вами; и тотчас найдете ослицу привязанную и молодого осла с нею; отвязав, приведите ко Мне. Ученики пошли и поступили так, как повелел им Иисус. Привели ослицу и молодого осла, и положили на них одежды свои, и Он сел поверх них. Многие же постилали одежды свои на дороге, а другие резали ветви с дерев и постилали на дороге. И восклицали: Благословен грядущий во имя Господне. Осанна в вышних Сыну Давидову!"
Вход Иисуса Христа в Иерусалим для предания Себя на поругание, на унижение, на мучительную и позорную смерть на кресте ради спасения грешных людей имеет глубочайшее нравственное и символическое значение. Прообразом этого великого события считается вход Давида в Иерусалим после его победы над Голиафом. Давида радостно и благодарно встречал и приветствовал весь народ. И возревновал царь Саул и затаил злобу против Давида. Давид же, спустя некоторое время, стал великим царем Иудеи и Израиля.
Так и Иисус Христос, пришедший на гибель, станет царем нового Израиля — всего обновленного человечества, заключившего Новый Завет с Богом.
Вход в Иерусалим есть и исполнение пророчеств: "...торжествуй, дщерь Иерусалима: се Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и на молодом осле, сыне подъяремной" (Зах. IX, 9).
Иконография "Входа в Иерусалим" почти неизменна. На молодом осле в Иерусалим въезжает Иисус Христос. Он обернулся к Своим ученикам, идущим за ослом. В левой руке Христа свиток, символизирующий священный текст завета, правой Он благословляет встречающих.
Навстречу Ему из ворот города вышли мужчины и женщины. За их спинами — Иерусалим. Это большой и великий город, высокие здания изображены тесно. Их архитектура указывает на то, что иконописец жил в окружении русских храмов.
Дети подстилают свои одежды под копыта осленку. Другие — ветви пальмы. Иногда в нижней части иконы бывают написаны еще две детские фигурки. Один ребенок сидит, подвернув и чуть приподняв ногу, над которой склонился другой малыш, помогающий вынуть занозу из ступни. Эта трогательная бытовая сценка, пришедшая из Византии, придает образу жизненность, но, тем не менее, нисколько не снижает пафоса происходящего. Одежды детей чаще всего белые, что символизирует их душевную чистоту и незлобивость.
Как обычно для русских икон, с мастерством и строгим изяществом выписаны одежды всех взрослых персонажей. За фигурой Христа вздымается в небо гора, изображенная традиционными символическими средствами.
Вход Иисуса Христа в Иерусалим — это акт его доброй воли, за ним последует искупление людских грехов великой жертвой, которая откроет людям вход в новую жизнь — вход в Новый Иерусалим.
Тайная вечеря — это последняя трапеза Иисуса Христа с апостолами. Христос подытожил то, чему Он учил, и дал последние наставления Своим ученикам. "Заповедь новую даю вам, да любите друг друга, как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга".
Он посвятил их в таинство Причащения: благословив хлеб, Он преломил его и раздал со словами: "примите, ядите: cue есть Тело Мое" а затем, взяв чашу с вином, сказал: пейте из нее все, ибо "cue есть Кровь Моя нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов".
Он сказал, что один из учеников предаст Его, и что Петр трижды отречется от Него еще сегодня. "Рука предающего Меня со Мною за столом, впрочем, Сын Человеческий идет по предназначению...". "Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек, Духа истины". "Утешитель же, Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему..."
Спаситель приуготовил апостолов к служению. "Как Ты послал Меня в мир, так и Я послал их в мир" — сказал Христос в своей молитве Отцу. Тайная вечеря, которая происходила в горнице одного из домов Иерусалима, обрела вселенское значение и непреходящий смысл.
После вечери Христос пошел с апостолами в Гефсиманию. "...посидите тут, пока Я пойду, помолюсь там. И, взяв с Собою Петра и обоих сынов Зеведеевых, начал скорбеть и тосковать. Тогда говорит им Иисус: душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мною. И отошед немного, пал на лице Свое, молился и говорил: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты. И приходит к ученикам, и находит их спящими". Смысл этого эпизода огромен: Иисус Христос — истинный Бог, но Он и истинный Человек, и смертная тоска не была чужда Ему и посетила Его. Но Он поборол ее во имя спасения людей. Апостолы же не смогли победить всего лишь сонливость и засыпали трижды, несмотря на просьбу Учителя бодрствовать...
События разворачивались стремительно. И так же тесно и сжато, как они изложены в Евангелии, они изображены на новгородской иконе.
Трапеза. Христос только что сказал, что один из апостолов предаст Его. Ученики недоуменно и испуганно смотрят друг на друга. Кто предаст Христа? Предатель указан — Иуда, наклонившись, протягивает руку за хлебом. Его поза повторяет позу Иоанна — любимого ученика Христова, со смирением и теплотой склонившегося к Учителю. Преданность и предательство — как различить их за внешне одинаковыми движениями и позами? Это дается только духовным зрением...
Христос омывает ученикам ноги. Своим поступком он учит безоговорочному отрицанию гордыни. Смиренными должны пойти апостолы в мир, как Учитель.
Сын молит Отца о чаше: ...впрочем не как Я хочу, но как Ты.
И вот со множеством народа пришел Иуда. Иуда целует Христа. Апостолы в страхе отворачиваются. С этого момента начинаются страсти Господни...
Лицо Иуды на иконе не отмечено какими-либо неприятными чертами. Иконописец не считает себя вправе судить. Да и само предательство потому и является самым низким обманом, что прячется под маской преданности. Лицо Иуды — "как у всех"...
В Западной Европе с освоением концепции свободы воли утвердилось бесспорное осуждение Иуды: он мог не предать Христа, но в свободе своего выбора пошел по пути предательства. Это сразу же нашло свое выражение в живописи. Иуду стали изображать так, что по его отталкивающему лицу сразу же становилось ясно — он предатель. Одним из первых таким изобразил Иуду Джотто...
Распятие
"Распятие Господа нашего Иисуса Христа" — один из самых трагических и высоких образов, создававшихся иконописцами Древней Руси. На кресте распят Сын Божий и Сын Человеческий — Иисус Христос. Он, как агнец на заклание, принесен в жертву во искупление грехов, во спасение людей.
У подножья креста изображен разлом — недра земли. В них череп. Здесь показано невидимое, сокровенное, а в нем прах первого человека — Адама, обозначаемый черепом, на который с пронзенных гвоздями ног Христа стекает кровь — кровь искупления.
Распятие — крест с телом Христа — вздымается от земли в небо. Это мост соединяющий землю с царствием небесным. Человек может подняться от своей земной греховной, суетной, тщеславной жизни в это царствие, в вечность.
И сам Христос — это новый Адам: "Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут, Каждый в своем порядке: первенец Христос, потом Христовы..."
Распятие и смерть Иисуса Христа на кресте сопровождались страшными и грозными явлениями: "От шестого же часа тьма была по всей земле до часа девятого. а около девятого часа возопил Иисус громким голосом: "Или, Или! лама савпхфани? то есть "Боже мой. Боже мой, для чего Ты Меня оставил?"
Один из воинов взял губку, напитал уксусом, наколол ее на трость и дал Иисусу пить. После этого Иисус испустил дух. "И вот, завеса в храме раздралась надвое сверху донизу. И земля потряслась; и камни расселись, и гробы разверзлись, и многие тела усопших святых воскресли, и выйдя из гробов по воскресении Его, вошли в Святый град, и явились многим". По смерти Иисуса один из воинов копьем пронзил ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода. Великий акт искупления свершился.
Сотник Лонгин, увидев страшные события, сопровождавшие мучения и смерть Иисуса Христа, уверовал в Него как в Сына Божия. На иконе сотник Лонгин стоит справа от креста за плачущим Иоанном Богословом. Ему распятый Иисус Христос поручил заботу о матери: "Се матерь твоя". Слева от креста стоит Матерь Божия, за ней Мария (обычно — Мария Магдалина) или стоят три Марии. Богородица в темных одеждах. Ее поза, ее лицо выражают безутешную скорбь:
Над головою Христа прибита табличка с надписью, сделанной Понтием Пилатом "Иисус Назареянин Царь Иудейский" (ИНЦИ). Слово "назареянин" чаще всего ассоциируется с городом Назаретом, где жила Дева Мария после обручения Иосифу, и где произошло Благовещение и зачатие от Святого Духа, где прошли детство и юность Иисуса. Но более вероятна другая версия: назорей от древнееврейского слова "назир", что может быть переведено как "праведник" (существовал обет назорейства — посвящения себя Богу). Еще одна версия связывает это слово с пророчеством Исайи (XI, 1), в котором говорится о приходе Мессии из ветви от корней Иессеевых ("ветвь", на древнееврейском языке "нецер").
В верхней части Распятия часто изображаются два летящих ангела. Буквы, которые часто встречаются на образах, обозначают: Г. А. — голова Адама; Г Г. — гора Голгофа; М. Л, Р. Б. — место лобное рай был; К. — копье (им были пробиты ребра Христа); Т. — трость (на которой к губам Христа была поднесена губка, напитанная уксусом); НИКА — "побеждает", "победа".
На русских распятиях Иисус пригвожден к кресту четырьмя гвоздями (на католических тремя). В древних русских иконах "Распятие" Иисус Христос изображается всегда очень тактично. Никак не утрированы Его мучения — подразумевается, что передать их невозможно.
Христос принял мученическую смерть: "Свершилось". И икона лишь символический образ Его Божественной жертвы, вселенская сущность которой непостижима и непредставима.
В европейских картинах Распятия страдания Христа часто изображались натуралистически. Этому способствовало широкое распространение в Европе в XV-XVI веках откровений Биргитты Шведской (1303-1373). Ей, например, "открылось", что "когда Он испустил дух, уста раскрылись, так что зрители могли видеть язык, зубы и кровь на устах. Глаза закатились. Колени изогнулись в одну сторону, ступни ног извились вокруг гвоздей, как если бы они были вывихнуты... Судорожно искривленные пальцы и руки были простерты". Откровения Биргитты нашли свое воплощение, например, в алтарных образах Распятия, выполненных Грюневальдом (ок. 1470-1528).
Древнерусские образы Распятия сдержаны и, может быть, даже скупы в проявлении чувств. Ничем не измерить происходящего, и строгий, лаконичный и условный язык символов представляется здесь в высшей степени уместным...
Вот одна из самых совершенных икон "Воскресение — Сошествие во ад", созданная в XIV веке псковским иконописцем.
Сошествие во ад на этой иконе производит впечатление смерча, пронесшегося над бездной. Фигура Христа — стремительная, легкая и динамичная — цвета раскаленного железа, светится неземной силою. Сын Божий кончиками пальцев правой ноги попирает и сокрушает ад.
Развалились на две половинки ворота, сломались и раскрылись замки — все эти обломки перечислены на иконе. Все они символизируют сокрушительную катастрофу, постигшую ад.
Каким же представлялся ад верующему человеку Древней Руси? Ад — это кромешная бездна в основании земли, ворота которой надежно заперты и не позволяют выйти попавшим туда людям. Но не только. Ад — это страшное чудовище — "брат дьявола". Ад — это нечто непостижимое и страшное. Как же изобразить такое? Согласно утвердившейся еще в Византии иконографии, ад на иконах "Воскресение — Сошествие во ад" обозначается символическим разломом земли, за которым приоткрываются невидимые тайные адские бездны -мрачное пространство преисподней.
На псковской иконе XIV века пространству ада отведено не много места. Он уже как бы и не заслуживает внимания — он уже попран и разрушен и показан пренебрежительно — почти "между прочим".
Фигура Христа окружена ореолом (мандорла). Этот ореол, первоначально символизировавший только "славу" — сияние "светоносной благодати", на многих иконах стал обозначать еще и особое пространство — пространство "не от мира сего", заполненное "невидимыми" бесплотными ангелами. Эти "невидимые" ангелы весьма условно, но с неожиданной достоверностью изображены на иконе.
Таким образом, на иконе представлены сразу три пространства: пространство "не от мира сего", пространство ада и пространство, в котором находятся праведники, выведенные Иисусом Христом из ада.
И над всем безраздельно господствует Христос. Сошествие во ад завершает Его искупительную миссию. Своим вольным страданием и мучительной смертью на кресте Сын Божий искупил первородный грех прародителей и снял его с их потомков. Он вывел людей из ада.
Композиция псковской иконы совершенна. Фигуры Христа, Адама и Евы образуют треугольник. Красное платье Евы и развевающийся лоскут ткани (пола гиматия) за спиной Христа уравновешиваются красными одеждами двух праведников слева. Почти физически ощущается всесокрушающая сила, исходящая от Царя Славы. Пробелы на одежде Христа стремительным потоком струятся вверх, как языки пламени.
Плавно очерченная фигура Христа — легкая, с очень узкими плечами — не вызывает впечатления физической силы. Но композиция и цвета иконы таковы, что сокрушительная мощь Спасителя ощущается сразу же. Сила Иисуса Христа — не телесная. Его сила — Божественная.
На других иконах события в аду показаны более подробно: ангелы предстают пред Господом и сокрушают силы адские — дьявола и бесов. А у рухнувших ворот ждут своего освобождения праведники.
Красный цвет одежд Христа в образе "Воскресение — Сошествие во Ад" характерен для псковских икон. На иконах московской и новгородской школ Иисус Христос изображен или в голубом хитоне и синем плаще, или в голубом плаще и в коричневом хитоне, или в одеждах цвета охры. "Ярость Божия" обжигает при взгляде на псковские иконы, характерные напряженным динамизмом. Образы "Воскресение — Сошествие во Ад" других школ передают это событие мягче.
На московской иконе школы Дионисия (1500-е) величественная фигура Христа возвышается над поверженным адом. Образ является констатацией уже свершившегося торжества Сына Божия над силами зла и полон покойной и возвышенной одухотворенности.
Икона построена так, что ощущается космическое значение Сошествия во ад. Этому способствует невесомость фигур, как бы парящих в пространстве иконы.
Бирюзовый цвет ореола, окружающего фигуру Христа, противостоит черному провалу преисподней, как чистое небо — мраку подземелья. И над всем господствует крест — символ искупительной жертвы Сына Божия и начала нового времени.
Иконописцу не удалось избежать немного наивной нравоучительности. Впрочем, во время написания иконы такая нравоучительность была естественной и воспринималась всерьез. Силы небесные — бесплотные ангелы, заполняющие славу (мандорлу), окружающую Христа, перечислены поименно. Это "Жизнь", "Радость", "Разум", "Мудрость", "Истина", "Любовь", "Смирение", "Счастье", "Чистота". Им противостоят силы зла, олицетворяемые бесами: "Смерть", "Ненависть", "Неразумье", "Вражда". Бесы поражены молниями, исходящими от Господа, а их хозяина и властелина — сатану -связывают ангелы.
Для того, чтобы лучше понять иконы Древней Руси, сравним иконы "Воскресение — Сошествие во Ад" с гравюрой "Христос в преисподней" великого нидерландского художника Питера Брейгеля Старшего (середина XVI века).
Христос в ореоле, напоминающем батисферу, спустился в преисподнюю. Из раскрытой зубастой пасти ада, не запертой более упавшими воротами, выходят праведники. Адские чудовища ужасны и противны. Они корчатся в судорогах, и страдания делают их еще более отвратительными. Однако впечатления, что происходит великое мировое событие, не возникает.
Поющие и играющие на музыкальных инструментах ангелы "наполняют" ореол, окружающий Христа, славой. Но силы небесные не борются с силами ада — в пространстве преисподней на рисунке Брейгеля их просто нет. Фигура Христа в ореоле — локальна. Впечатления мощи и силы она не производит.
Праведники вышли из пасти ада. Но куда? Нет здесь трех пространств, а лишь одно — пространство преисподней, и в нем в ореоле славы фигура Христа, за спиной которого продолжает крутиться адское колесо, переносящее проткнутых шипами грешников к желобу, откуда они сваливаются в адский котел.
Где же божественный триумф? Вероятно, средствами нарождавшегося в Европе реалистического и прагматического искусства не удавалось изобразить то, что можно передать только языком символов и условностей.
Интересно показан ад. Ад — это и бездна, затворенная воротами, и некое страшное существо. Брейгель изобразил его чудовищем, наделенным зубастой пастью, глазами и волосами. Зубастая пасть закрепилась в европейском искусстве как символ провала в адскую бездну, как символ самого ада, а в позднюю эпоху (с XVI века) этот символ нередко использовался и на Руси.
Встреча Авраама с тремя мужами издавна была сюжетом религиозного искусства. Одним из древнейших изображений этого события является мозаичное панно середины VI века в храме Сан-Витале в Равенне.
Трое юношей в ожидании трапезы тесно сидят за столом под Мамврийским дубом. Они беседуют, о чем свидетельствуют характерные жесты рук. Их головы окружены нимбами. Кто эти трое? Ведь в Библии сказано, что Аврааму явился Бог. К кому же из них со словом "Господи" обратился Авраам?
Интерпретация явления трех странников Аврааму — одна из сложнейших проблем. В основе христианского учения лежит догмат о троичности единого Бога: Бог существует в трех ипостасях — Бог-Отец, Бог-Сын и Бог-Святой Дух. Три ипостаси Бога — нераздельные и неслиянные -единосущная Святая Троица. Иисус Христос — это явившийся людям во плоти, "в облике раба" Бог-Сын, Логос — Божественное Слово, заключающее в себе всю полноту содержания и смысла бытия. На Иисуса Христа — Сына Божия — в момент его крещения сошел с небес Святой Дух и был слышен "глас с небес глаголющий: "Сей есть Сын Мой Возлюбленный". Это был голос Бога-Отца. А весь эпизод — явление Святой Троицы — Троицы Новозаветной.
Непостижимость Святой Троицы была осознана уже тогда, когда этот догмат был принят церковью (в IV веке). Уже во II веке один из отцов церкви Иустин Философ учил, что хотя "Священное Писание говорит, что Бог являлся Аврааму... это не был Бог-Отец. Бог-Отец всегда пребывал выше небес, никому никогда не являлся и ни с кем прямо не беседовал". А Иоанн Златоуст говорил, что "Аврааму явились вместе и Ангелы и Господь их". Это понималось также как то, что вместе с двумя ангелами Аврааму явился Бог-Сын. Блаженный же Августин считал, что Аврааму явились в облике трех странников ангелы — Божии посланники, олицетворяющие собою Бога. Аргументация отцов церкви при обсуждении рассматриваемого события не отличается последовательностью и строгостью. И даже в выводах они зачастую сами себе противоречат.
Тем не менее в Западной Европе утвердилось учение Блаженного Августина. Это нашло свое выражение в живописи даже в сравнительно позднюю эпоху: иллюстрацией может служить картина школы Рембрандта "Авраам и три ангела" .
На Руси же утвердилось понимание посещения Авраама тремя странниками как явление ему Святой Троицы, то есть Триединого Бога. А поскольку произошло это посещение задолго до человеческого воплощения Бога-Сына, принесшего Новый Завет, Троица, явившаяся Аврааму, именуется Ветхозаветной.
Образ Ветхозаветной Троицы как образ Триединого Бога окончательно оформился именно в Древней Руси и по глубине не имеет аналогов в мировом религиозном изобразительном искусстве.
Наивысшей полноты выражения идея единосущности, нераздельности и неслиянности ипостасей Святой Троицы получила в творении Андрея Рублева.
На иконе Андрея Рублева не изображены ни Авраам, ни Сарра. Все детали и подробности библейского рассказа опущены как несущественные. Образ представляет собственно Святую Троицу и столь же конкретен, как и сам догмат Святой Троицы.
Образ построен в полукруглой композиции, ибо круг есть символ идеального равенства и уравновешенности. Как будто об этой иконе сказал Григорий Палама: "Вот единый Бог — три ипостаси, и три ипостаси — единый Бог".
Крылья ангелов соприкасаются и перекрываются и обособливают непостижимое пространство, в котором творится промысел Божий, отделяя его от обычного пространства. Вместе с тем обратная перспектива в сочетании с полукруглой композицией производят особенно сильное действие — смотрящий на икону оказывается как бы в фокусе: Триединый Бог определяет — сейчас и всегда — его личную судьбу, как и судьбу каждого человека, судьбу всех людей всех времен.
Композиционным центром образа является стоящая на столе чаша с головой тельца. В ней — символ жертвы, которую триединый Бог приносит во искупление грехов человеческих. Он посылает на распятие и смерть Сына, который воплотится в человеческом облике. Войдя в мир людей в человеческом обличии, Бог-Сын принимает и человеческое детство, и человеческие унижения и страдания, и мучительную человеческую смерть на кресте, и человеческое воскресение.
Пальцы Божественных рук благословляют искупительную жертву. Белые "как свет" нимбы сияют над крыльями ангелов, светом нездешней святости. Кто есть кто в этом образе Святой Троицы? Кто Бог-Отец? Кто Бог-Сын? И кто Бог-Святой Дух? Многие пытались ответить на эти вопросы. Но каких-либо убедительных признаков различия ипостасей найдено не было.
Сущность Святой Троицы непостижима. Троица нераздельна. Есть предел возможностей проникновения человека в великое таинство Троицы. Андрей Рублев смог достичь этого предела... "Троица" Рублева стала образцом для русских иконописцев. Появилось множество образов, в которых использована рублевская композиция. Однако все подражания и "повторения" уступают прототипу.
На Стоглавом Соборе, происходившем в Москве в 1551 году, царь Иван Грозный спрашивал: "Нынче иконописцы у Святой Троицы пишут перекрестие в нимбе у среднего ангела, или у всех трех, а в старых иконах перекрестия не пишут". Царь просил "о том рассудить по Божественным правилам, как нынче то писать". Решение Собора гласит: "Писать иконописцам иконы с древних образцов, как писал Андрей Рублев и подписывать Святая Троица, а по-своему ничего не делать".
Таким образом, брать на себя смелость различать ипостаси Единосущной Троицы было запрещено уже тогда... Однако иконописцами были созданы и такие образы Троицы ("Троицы Новозаветной"), которые вообще противоречили концепции вечного и непостижимого триединого Бога. Одним из ярких примеров такого рода является новгородская икона "Отечество".
Бог-Отец, Которого "не видел никто, никогда", изображен седым старцем — "Ветхим днями", а Бог-Сын — отроком, сидящим на коленях Отца и держащим в руках голубую сферу с голубем — Святым Духом внутри нес.
Бог-Отец непознаваем и неизобразим. Сыном Своим Бог явился в человеческом облике во время пребывания Своего среди людей, но Бог-Сын был и "прежде всех век" и будет всегда, и Его облик до воплощения нам не ведом. Изображение Бога-Сына в виде отрока на коленях Бога-Отца является недопустимым и неправомерным применением категории времени к Богу, Чье существование безначально и бесконечно. Если Бог-Сын "сейчас" отрок, то значит, "было время", когда Его не было, и "будет время", когда Он "повзрослеет", но какие-либо изменения присущи временному, и не имеют смысла для вечного.
Святой Дух изображен в виде голубя. Бог-Святой Дух являлся людям в виде голубя при крещении Иисуса Христа и в виде огненных языков, нисходящих на апостолов. Каков же Он во вневременном и внепространственном Своем Бытии, не знает никто...
Иконы "Троицы Новозаветной" время от времени писались иконописцами. Церковь чаще всего относится к ним осторожно и критически, а некоторые из них и запрещает.
Иисус Христос Сын Божий был распят, умер на кресте, воскрес, сошел во ад, неоднократно по воскресении являлся Своим ученикам, и наконец, благословляя их, вознесся на небо. Покидая апостолов, Христос велел им: "Вы же оставайтесь в городе Иерусалиме, доколе не облечетесь силою свыше".
И "...все они были единодушно вместе. И внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом, где они находились. И явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них. И исполнились все Духа Святаго, и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещаватъ. В Иерусалиме же находились Иудеи, люди набожные, из всякого народа под небесами Когда сделался этот шум, собрался народ, и пришел в смятение; ибо каждый слышал их говорящих его наречием".
Замечательным образом Сошествия Святого Духа на апостолов является новгородская икона конца XV — начала XVI веков, построенная по традиционной схеме.
Апостолы изображены сидящими вдоль развернутого на нас полуовала. На них сошел Святой Дух в виде огненных языков, обозначенных на иконе лучами, протянувшимися к апостолам с небесной выси.
Великое знание осветило ум каждого из них и обозначилось сиянием — нимбом вокруг головы. Святой Дух просветил их.
Икона написана с таким мастерством, что, несмотря на то, что апостолы такие разные, мы воспринимаем их всех как одно целое. Отныне и навсегда ученики Христовы связаны друг с другом, объединены Святым Духом. Это объединение, это целое есть Церковь.
Каждый из апостолов держит свиток — символ Учения. Учение предлагается и нам: старец в короне — символ мира, "Космос" — встречает нас, держа в руках полотнище со свитками. Войдите и примите Учение. Войдите в Новый завет. Церковь всегда открыта — фигура Космоса и изображена как бы в дверях.
Эта икона Сошествия Святого Духа есть образ вечно живой Церкви, всегда открытой входящему. И в нее неиссякаемым потоком вливаются люди — поколение за поколением.
Иконописцу удалось сделать невозможное: передать действие, длящееся вне времени, в вечности, участником которого становится каждый, смотрящий на эту икону.
Круг Церкви безначален и бесконечен, нерасторжим, но и не замкнут. И в этом глубочайший смысл ее Соборности.
Успение
Икона "Успение Пресвятой Богородицы" представляет успение Девы Марии и взятие ее души Иисусом Христом. На псковской иконе "Успение Богоматери" XIII века в окружении скорбящих апостолов, — усопшая Богородица. Кроме апостолов здесь же епископы-святители. В окнах — плачущие жены. На иконе преобладают сумрачные, темные тона. Но ложе Богоматери светится, что передает светлое и радостное приятие ею успения. В основе композиции иконы треугольник. Главными персонажами являются Богоматерь, тело которой покоится на смертном одре, и возвышающийся над ним Иисус Христос, держащий младенца в сияющих белоснежных пеленах. Этот младенец олицетворяет собою непорочную душу Его Матери.
Фигура Христа-Спасителя строго вертикальна. Этим утверждается противостояние и победа бессмертия в царствии небесном над упокоением и кончиной земной жизни.
Скорбь апостолов трогательна: они еще не понимают грандиозности происходящего — триумфа бессмертия над окончанием земного бытия Божьей Матери. Икону "Успение Богоматери" было принято приносить в дом умирающего. Этот образ утешал и успокаивал: на иконе утверждается бессмертие души и вечная жизнь.
Изображение на одной и той же иконе разновременных событий было обычным приемом и не приводило к трудностям прочтения образа. Такая традиция существовала и в европейском искусстве, но угасла примерно к концу XV века.
Успение Богоматери произошло в доме Иоанна Богослова, в котором она жила после распятия Христа. Как обычно, по традиции и нормам символического языка иконописи показан не "интерьер" дома, а башенки, обозначающие строение, в котором происходит событие.
На иконе "Успение Богоматери" представлены два разных пространства. Из этих двух пространств одно — реальное, к которому принадлежит ложе Марии, апостолы, святители и архитектурный фон, другое — мистическое — со Христом. Эти два пространства связаны мистическим действием — взятием души Марии, и мистическое пространство остается невидимым для окруживших ложе Марии.
Сын Божий, родившийся у Девы, принял телесное человеческое обличие, явился в земной мир и обитал в обычном земном пространстве. После распятия и смерти на кресте Он воскрес, и оказался в пространстве ином — "не от мира сего", обозначаемом на иконах мандорлой — ореолом, заполненным силами небесными — "невидимыми" ангелами. Множество произведений, посвященных успению Девы Марии, создано в Европе. Там, однако, это событие показано совершенно иначе.
Вот, например, рельеф первой половины XIII века из собора в Страсбурге. У одра Матери Божией стоят апостолы. И Христос принял душу Девы Марии. Христос находится среди апостолов и внешне равновелик им. Он никак не выделен. Поворот Его головы соответствует общему ритму наклона голов апостолов. Фигура Христа в глаза не бросается. Его приходится искать, и мы находим Его по фигурке, олицетворяющей душу Богородицы. Композиция носит повествовательный, прозаический, хотя и скорбный характер.
Постепенно в европейском искусстве в изображениях "Успения Марии" Христа перестали изображать стоящим среди апостолов, а показывали Его в опустившемся и зависшем над одром ореоле. Ореол очень скоро превратился в облако. Реалистическая интерпретация акта взаимодействия двух миров: земного и царствия Божия — привела к досадному результату: мистический смысл успения Богородицы оказался ослабленным или был утрачен полностью.
И, наконец, Андреа Мантенья (1431-1501) — итальянский художник Раннего Возрождения представил сцену успения Девы Марии на фоне мирного пейзажа, открывающегося за высоким окном в стене, у которой стоит ложе. Иконографический канон носит сугубо формальный характер. Нимбы превратились в диски, жестко прикрепленные к макушкам, и поворачивающиеся при движениях и поворотах головы. Это не символы сияния святости, а странные телесные предметы.
Само же успение Богородицы уже не успение, а смерть... Христос, забирающий душу Девы Марии, был изображен в верхней части картины, но эта часть когда-то была отрезана.
Крестовоздвижение
Все двунадесятые праздники отмечают события, не выходящие за пределы евангельского круга, в то время как в Воздвижении Креста вспоминается то, что произошло значительно позднее. В этом празднике прославляется самый крест как орудие Христовой победы над грехом и смертью. Празднуется Крест, поднятый над вселенной и освятивший мир.
Исторически в этот праздник вспоминается то, как был найден долго находившийся в земле и как бы потерянный для людей Крест, на котором был распят Господь. В IV столетии Елена, мать Константина Великого, пожелала отправиться в Иерусалим на поклонение святыням, хранящимся там и связанным с воспоминанием событий земной жизни Спасителя. По сохранившимся данным, основной причиной паломничества царицы Елены было желание найти в Иерусалиме Крест, на котором пострадал Спаситель. По прибытии в Иерусалим, по указанию царицы Елены, были начаты раскопки на Голгофе, на том месте, где пострадал Христос. Из земли были извлечены несколько крестов и, по преданию, не было возможности определить с достоверностью, который из этих крестов был подлинным крестом, на котором пострадал Сам Господь. Узнан и определен был Крест благодаря совершившемуся при нем чуду. По преданию, близ выкопанных из земли крестов совершалось погребальное шествие, и чтобы испытать крест, чтобы узнать, какой из вырытых крестов является подлинным Крестом Христовым, вырытые из земли кресты были приложены к покойнику, и, когда коснулись скончавшегося одним из крестов, произошло чудо воскресения. Так, по церковному преданию, была удостоверена с несомненностью подлинность обретения Креста.
На иконе Воздвижения Креста это чудо изображается по-разному. Иногда изображается не воскресший покойник, но старец в тяжелой болезни, исцеленный прикосновением к Кресту. Так или иначе, сохраняется свидетельство о том, что Крест был опознан совершившимся чудом. Патриарх на площади, при стечении множества народа, трижды поднял обретенный Крест. Этот совершенный патриархом чин, - Воздвижение Креста, составляет основу изображения на иконах праздника и навечно запечатлен в литургическом действии, в церковном обряде совершения праздника. Епископ или старший священник, в монастыре обычно игумен, в сопровождении сослужащих ему священников, выносит крест из алтаря, становится посредине храма и при пении "Господи, помилуй", повторенном 40 раз медленно, совершает осенение храма крестом, склоняясь, как бы погружаясь, в крестную смерть Христову, и вновь выпрямляясь в образ Воскресения.
Воздвижение Креста не есть только праздник обретения Креста, но, по существу, полное и совершенное прославление Креста как спасительного знамени Церкви. И не только видимого Креста, но Креста как силы Божией, содержащей мир. Можно сказать, что Крест утверждает самую основу сотворенного мира. В самом творении мира легла множественность, сведенная воедино, - благословенная печать Креста определяет бытие от самого создания. В начале Бог сотворил небо и землю, видимый мир и невидимый. Мир ангельских чиноначалий, мир осязаемый, телесный, и мир животный, не имеющий духовной, присущей Ангелам природы. И последним, как бы завершительным творением Божиим человека, сочетается духовная природа, сродная ангельскому миру, и природа душевно-животная, подобающая всей животной твари. И здесь можно усмотреть все ту же благодатную печать Креста.
Ангельский мир, получивший в создании иерархически соподчиненное строение, также в самом своем устройстве несет славу Креста. И вся вселенная, от самого начала своего, исполнена этой славой. И Крест, благословение и основа мироздания, был как бы обесславлен и обесчещен грехом, грехопадением человека, породившим распад этого высокого крестного единства вселенной. Человеческое падение стало источником вражды, смерти, распада. И Крест был избран Спасителем как орудие искупления распадающегося грехом мира, как знамя победы над смертью, как собрание воедино мира, поврежденного грехом. Спаситель простер руки на Кресте, чтобы спасти погибшее, собрать расточенное. Крест, источник радости и благословенного единства мира, стал источником страдания и смерти. И вновь избранный Христом во спасение мира становится знамением победы над смертью и венчает Церковь славой на небе и на земле.
