На кафедре: с 7 февраля 1555 года по 5 декбря 1563 года
Биография первого казанского архиепископа изложена в Житии святителей Гурия и Варсонофия, составленном примерно через 30 лет после смерти свт. Гурия и пересказана, по словам ее автора, священномученика Гермогена, со слов людей, хорошо знавших святителя Гурия. Вполне вероятно, что и сам священномученик Гермоген был рукоположен во священники Казанской Николо-Гостинодворской церкви самим святителем Гурием. В целом история его жизни выглядит достаточно достоверно, она много раз пересказывалась в разных редакциях[1].
Вместе с тем, в Житии есть фрагменты, вызывающие сомнения, разобраться в которых поможет обращение к генеалогическим справочникам и другим опубликованным документам. Согласно Житию, Григорий родился в городке Радонеже, то есть был земляком преподобного Сергия. Даже приблизительная дата его рождения не названа, но по контексту Жития святители Гурий и Варсонофий были сверстниками, а дата рождения последнего вычисляется довольно точно – около 1495 года [2]. Очевидно, что и первый казанский архипастырь родился в последнее десятилетие XV века.
По рождению Григорий принадлежал к сословию служилых по отечеству (дворян). Есть все основания предполагать, что род Руготиных уходит корнями в середину XIV века и происходит из Можайска[3]. Родственник святителя Гурия Феогност (Руготин) был постриженником Волоколамского монастыря, а впоследствии – игуменом Троицкого Селижаровского монастыря[4].
Согласно Житию, Григорий, хотя и происходил из дворянской семьи, еще в юности оказался в холопах («в услужении») у князя Ивана Пенькова, проявил себя верным, трудолюбивым и добросовестным слугой, которому хозяин доверял свое имущество и деньги. Далее в Житии излагается история несправедливого обвинения в прелюбодеянии с женой хозяина, решения князя убить Григория, заступничества сына князя и двухлетнего заточения, во время которого Григорий питался только овсом в снопах, сбрасываемым в подземную темницу. При этом стражи передавали заключенному бумагу и краски, Григорий переписывал азбуки, а вырученные от их продажи деньги передавал в помощь бедным. Через два года двери темницы по молитвам Григория чудесным образом открылись, он вышел и отправился в Иосифо-Волоколамский мо-настырь, где и произошло его пострижение.
Эта история является достоверной, составлявший Житие священномученик Гермоген опи-сывал события со слов или самого святителя Гурия, или людей, которым святитель Гурий рас-сказывал историю своей жизни. Но все же запись производилась через тридцать лет после смерти святителя, и в ней оказались неточности. Благодаря исследованиям Александра Александровича Зимина, который поименно представил всю русскую аристократию первой половины XVI века и многие элементы биографий конкретных ее представителей[5], мы можем исправить эти неточности.
Князья Пеньковы принадлежали к Ярославской ветви Рюриковичей, были потомками старшего сына Владимира Мономаха Мстислава Великого (как и смоленские князья, из которых происходил святитель Герман) и его потомков, ярославских князей Давида и его сына Феодора, канонизированных как Ярославские Чудотворцы. Их семья не была многочисленной, к ней принадлежали всего пятеро: Даниил, основатель этой ветви князей Ярославских (его в документах называют «князь Даниил Пенко»), трое его детей и один внук, на котором род и пресекся. Среди князей Пенковых было два Ивана, но по возрасту на роль хозяина Григория Руготина подходит только один. Князь Иван Данилович Хомяк Пенков (ум. 1540) занимал достаточно высокое место при дворе великого князя Василия III. Он женился в 1527 году (первым браком) на княжне Марии Васильевне Глинской, родной сестре великой княгини Елены Глинской, и в 1534 году стал боярином[6]. Но князь Иван Пенков не оставил потомства, во всяком случае, у него не было взрослого сына, который, согласно Житию, спас святителя Гурия от смерти. Кроме того, описанные в Житии святителя Гурия события явно происходили значительно раньше 1527 года, когда князь Иван Хомяк вступил в брак.
Скорее всего, имя «Иван» в Житии указано ошибочно и Григорий был холопом у другого князя Пенькова. Князь Даниил Александрович Пенков умер в 1501/02 году и явно не подходит по возрасту. Старший из его сыновей, Александр, погиб в 1506 году в походе на Казань, был бездетным и, скорее всего, не был женат. А вот другой брат, Василий Данилович (ум. между 1527 и 1530), вполне подходит на роль хозяина будущего святителя. Он был женат на некоей Арине (Ирине), имел сына Ивана, который около 1557 года стал боярином[7]. Именно князь Иван Васильевич Пеньков, на котором этот княжеский род и пресекся, мог в начале 20-х гг. XVI века вступиться за Григория и спасти его от смерти.
В литературе неоднократно высказывалась мысль, что Григорий оказался в монастыре еще при жизни преподобного Иосифа Волоцкого, то есть до 1515 года, и был им пострижен, хотя в Житии об этом не сказано. На это якобы указывает запись в Синодике Казанского Кафедрального Благовещенского собора, где преподобный Иосиф записан под заголовком «род Святителя Гурия». Но, вероятнее всего, пострижение Григория Руготина в Иосифо-Волоколамском монастыре произошло через несколько лет после смерти Иосифа Волоцкого, а то, что святитель Гурий записал его в Синодик кафедрального собора, является свидетельством отношения святителя Гурия к преподобному Иосифу.
В 7051 (1542/43) году святитель Гурий стал игуменом Иосифо-Волоколамского монастыря, четвертым со времени основания обители, после преподобного Иосифа, будущего митрополита Даниила Рязанца и Нифонта (Кормилицына). Он пробыл во главе знаменитой обители около девяти лет. Имя святителя Гурия часто упоминается в сохранившихся монастырских документах. При нем были построены каменные оборонительные стены с башнями (позже, в 1676-1685 гг. на их месте сооружены сохранившиеся до наших дней кирпичные стены), вырыт самый большой монастырский пруд, который и сейчас называется Гурьевским. Монастырь продолжал расширять земельные владения не только пожалованиями, но и покупками. Совершенствовалось делопроизводство, была заведена Книга ключей. Под руководством святителя Гурия продолжалась работа по переписке книг, в 1545 году была составлена опись монастырской библиотеки. Уже в это время святитель Гурий был хорошо знаком с царем Иваном IV, «почасту» беседовал с ним. В 1551 году святитель Гурий оставил должность и жил в Иосифо-Волоколамском монастыре на покое (в декабре 1551 года во главе монастыря стоял уже другой игумен, Галактион[8]. В 1554 году святитель Гурий стал игуменом Троицкого Селижарова монастыря, в Житии священномученик Гермоген утверждает, что такова была воля Ивана IV.
2 октября 1552 года после долгой осады и штурма была взята Казань, Казанское ханство перестало существовать, его территория оказалась в составе Российского государства. Более четырех с половиной лет, до весны 1557 года, в крае про-должались военные действия – так называемая «Казанская война», но церковь уже стала укрепляться на новых землях. Еще в 1551 году в Свияжске был основан Троицкий монастырь. В 1552 году Троицкий же монастырь появился в Ка-занском Кремле, а в семи верстах от города появился Успенский мо-настырь (будущий Зилантов).
В середине 1550-х гг. во главе края стояло правительство Избранной Рады во главе с Алексеем Федоровичем Адашевым и протоиереем Сильвестром, большую роль в политике играл и митрополит Московский и Всея Руси Макарий. Создание новой епархии было делом не только церковным, но и политическим. На церковном соборе в начале 1555 года было принято решение о создании новой, Казанской и Свияжской епархии. Было постановлено, что архиепископ Казанский и Свияжский по своему положению считается выше архиепископа Ростовского и равным архиепископу Новгородскому и, таким образом, стоит ниже только митрополита Московского и Всея Руси.
В Житии и летописях описывается избрание святителя Гурия из четырех кандидатов по жребию, но это сообщение вызывает сомнения – по контексту тех же летописей понятно, что именно святителя Гурия царь Иван IV хотел видеть в Казани. 7 февраля 1555 года (по другим данным – 3 февраля) в Успенском соборе святитель Гурий был рукоположен митрополитом всея Руси святителем Макарием, которому сослужили девять архиереев (весь собор духовенства состоял из 76 лиц). Поставление нового архиепископа совершалось с небывалой пышностью. На нем присутствовали Иван IV, его брат князь Юрий Васильевич, двоюродный брат князь Владимир Андреевич Старицкий, «казанский» царь» (бывший казанский хан) Симеон (Едигер), все бояре и окольничие, волошские (молдавские) послы, афонские старцы из монастыря Хилендар.
Вместе со святителем Гурием в Казань были отправлены вновь назначенные архимандриты двух еще не основанных монастырей, которые должны были стать главными в епархии, – будущие святители Варсонофий и Герман. Варсонофий, игумен Николо-Песношского монастыря, был указан царем Иваном IV как знаток татарского языка, он должен был создать Преображенский (Спасо-Преображенский) монастырь в Казани. Святитель Герман был избран святителем Гурием, под руководством которого много лет подвизался в Иосифо-Волоколамском монастыре.
26 мая 1555 года святитель Гурий вместе с архимандритами Варсонофием и Германом торжественно отбыл из Москвы. Царь и митрополит провожали их до Фроловских ворот Кремля, епископ Крутицкий Нифонт (Кормилицын), предшественник святителя Гурия по настоятельству в Иосифо-Волоколамском монастыре, – «до судов», а бояре, архимандриты и игумены – до Симонова монастыря. По дороге святитель Гурий останавливался в Чебоксарах, где заложил Введенский собор (впоследствии в нем хранилась Владимирская икона Божией Матери, которой святитель Гурий благословил чебоксарцев), и в Свияжске, где остался святитель Герман и был основан Свияжский Успенский монастырь. В Казань святитель Гурий прибыл 27 (по другим данным – 31) июля.
К моменту прибытия святителя Гурия обстановка в Казанском крае была непростой, да и вообще Казань с трудом можно было назвать городом. «Казанская война» продолжалась. Это было движение коренного населения Казанского края: татар, марийцев, удмуртов и чуваш – против присоединения к России. Фактически на Луговой стороне вплоть до весны 1555 года русские власти контролировали только Казань. К моменту прибытия святителя Гурия в Казань ситуация изменилась к лучшему, но весной 1556 восставшие во главе с Мамич-Берды угрожали Казани и Свияжску. Только к маю 1557 года восстание было окончательно подавлено.
Святитель Гурий приехал не в одну из российских епархий, а в осажденную крепость, в которой находилось военное руководство и сами войска, направлявшиеся отсюда на подавление очагов сопротивления. В город ежегодно назначалось не менее шести воевод, трое «на вылазку», то есть для походов, и трое «в город» – для обороны. Воеводы менялись каждый год, в мае. Повстанцы ни разу не пытались штурмовать город, но угроза его захвата существовала постоянно. Поэтому участки стен и башни татарского «города» (Кремля) и посада, разрушенные во время осады и штурма 1552 года, были восстановлены, на них была поставлена артиллерия. Не случайно большинство ворот в ограде города и посада надолго сохранили татарские названия. В двух бывших каменных мечетях («у царского старого двора», «против Благовещенья») и двух «палатах» (Муралеевой и «против Благовещенья нового переделу», палатами тогда называли любое каменное здание) ханского дворца разместились склады «зелья» (пороха), свинца и ядер. В 1565 году там же были сложены 50 пушек («затинных пищалей»), очевидно, снятых со стен в мирное время.
Гарнизон Казани состоял из дворян, направляемых сюда со всех концов Российского государства, и стрельцов. Дворянская служба в Казани продолжалась один год, «годовальщики» прибывали вместе с новыми воеводами. Дворяне поселялись, в основном, в Кремле. Именно они стали первыми застройщиками разрушенного города. Годовальщик силами своих холопов строил двор, а через год, по окончании службы, продавал его одному из сменщиков. Сохранились некоторые акты сделок по продаже дворов.
Так, уже весной или летом 1553 года Неустрой и Суторма Бессонов продали за пять рублей свой двор «в Казани на Большой улице у мосту, едочи в Спасские ворота», своему родственнику, новому «годовальщику» Якову Бессонову: «На дворе хором: изба земляная, да изба рубленая, да клеть, да наверх избы чердак». Кухня («поварня») была общей с соседним двором Потапа Викентеева. Тогда же Гаврила Михайлович Кондырев продал Владимиру Васильевичу Радилову и Моисею Никитичу Телегину за восемь рублей «в Казани у Сергея у Чудотворца на земле внутри города». «А хором во дворе: изба дощаная, а на избе чердак да анбар дощатой, да поварня, да конюшня». Через год, когда Радилов и Телегин, уезжая из Казани, пожертвовали двор Троицкому монастырю, к ним добавились «изба земляная» и «чуланец стоячий».
В это беспокойное, опасное время, еще до создания епархии и приезда архиепископа Гурия, в Казани начинают быстро устраиваться и церковные дела. Уже в первые дни после захвата города здесь был построен первый храм. В качестве мест, где он был поставлен, назывались те, где позже были построены Спасская башня или Благовещенский собор, но, скорее всего, это церковь Киприана и Иустины. Первым из монастырей в захваченном городе обосновался Троицкий монастырь, основанный иноками Троице-Сергиевой обители. В этом не было ничего необычного. Самый почитаемый и богатый в России монастырь имел подворья или приписные монастыри в большинстве уездов России, а в Свияжске Троицкое подворье появилось еще до взятия Казани. Первого февраля 1553 года Троицкий монастырь получил грамоту на двор в «городе» Казани (то есть в Кремле) и на загородное место для клеймения лошадей. Летом 1553 года монастырь получил место в Кремле, около Тезицкого оврага, «едучи к Спасским воротам», там были построены церковь Сергия Радонежского и зимняя Троицкая церковь. Очевидно, места для монастыря было мало, и летом следующего 1554 года монастырь получил в качестве вклада или купил по крайней мере восемь расположенных рядом дворов дворян-годовальщиков.
Уже через несколько дней после приезда святителя Гурия было выделено место в центральной части Кремля для архиерейского дома, а 13 августа архиепископ получил от воеводы князя Петра Ивановича Шуйского грамоту на место для архиерейской слободы на посаде и обширные земли в Казанском уезде. Архимандрит Варсонофий основал Спасо-Преображенский монастырь по левую сторону от нынешнего парадного входа в Кремль, тогда он находился вне стен крепости. К 1555 году русская Казань полностью повторяла границы прежней татарской крепости, которая была меньше по площади.
Тем же летом 1555 года в Казань прибыли псковские мастера Пост-ник Яковлев и Иван Ширяй «с товарищи». Традиционно именно они считаются строителями новых, каменных стен Казанского Кремля. Но в 1555 году еще шла «Казанская война» и сносить старые стены и начинать строительство новых было невозможно. Вместо этого были спланированы новые стены. Существенно, более чем на
В 1555-1562 гг. Постник и Иван, работавшие и на светские, и на церковные власти, построили такие выдающиеся памятники архитектуры, как кафедральный Благовещенский собор, Успенский собор монастыря в Свияжске и, к сожалению, утрачен Преображенский собор Спасо-Преображенского монастыря (от него остались только подвальные помещения).
Церковная жизнь в новой епархии постепенно налаживалась, и архиепископу Гурию пришлось проявить себя настоящим иосифлянином, то есть умелым хозяйственником и администратором, заботящимся об экономическом процветании монастырей и архиерейских домов.
О том, что Казанский архиерейский дом и монастыри новой епархии получат значительные земельные владения, речь шла еще в Наказной памяти царя Ивана IV, врученной святителю Гурию при отъезде в Казань: «…Волостей пустых да гожих, сколько пригоже, оные возьмите; а коли увидите, что мало, ино пишите ко мне, а я на доброе время не пожалею и не откажу… только попомни ты, что есмя почасту рекл, когда был игуменом, еже не добро монастыри богатеи через потребу и велики вотчины давать, они бе сим более пустуют, пьянствуют и ленятся, а праздность на всякое зло влечет, а коли убоги, то более трудятся, како бы достати хлеба и одежду, а другое в голову ему не пойдет»[9].
Основным итогом «Казанской войны» стало опустошение самых густонаселенных земель Казанского ханства вокруг Казани и по берегам больших рек. В мае 1557 года, сразу после окончания «Казанской войны», в Казанском и Свияжском уездах воеводы организовали по указу Ивана IV массовую раздачу этих опустевших земель. Владения получили дворцовое ведомство, Казанский архиерейский дом, монастыри, русские дворяне и сохранившие лояльность новой власти представители мест-ной татарской знати. При этом надо иметь в виду, что раздавались совершенно пустые земли, население которых покинуло свои деревни. Именно земли, полученные архиерейским домом и монастырями Казанской епархии в мае 1557 года, стали основной собственностью церковных учреждений Казанской епархии вплоть до секуляризации в 1764 году.
Казанский архиерейский дом благодаря святителю Гурию стал крупнейшим земельным собственником в Казанском крае, получил земли не только плодородные, но и находящиеся в перспективных местах (Камское Устье, берега пригородного озера Кабан, где вставали на причалы торговые суда и т. д.). В дальнейшем эти земли обеспечили доходы не только от земледелия, но и от богатых рыбных ловель, сдачи в аренду берегов. Уже при Гурии эти земли были, в основном, заселены, в том числе две слободы в Казани и три пригородных села, фактически являвшихся частью города. В Москве (в Зарядье, в приходе храма Николы Мокрого) было выстроено подворье Казанского архиерейского дома.
Все это позволило казанским архиереям решать сложные задачи. На средства архиерейского дома строились приходские церкви, снабжались книгами и колоколами, чего в других епархиях не было.
К концу правления святителя Гурия Казань превратилась в один из крупнейших городов России, в котором сложилась достаточно густая сеть приходских храмов[10]. Большинство приходов центральной части города, которые мы можем видеть на карте начала XX века, существовали уже в то время. Деревянные храмы стояли на местах нынешнего Петропавловского собора, Николо-Гостинодворской церкви, Никольского кафедрального собора (церковь Николы Боровского), Пятницкой церкви (церковь Николы Зарайского). Там, где сейчас расположено здание Академии наук Татарстана, уже была Николо-Ляпуновская церковь, в районе нынешнего угла улиц Джалиля и Островского – Николо-Вешняковская церковь, на левой стороне Булака под Кремлем (около сегодняшней «Пирамиды») – Успенская церковь. Вблизи Казанки стояла церковь Николы Тульского, а в квартале, где сейчас находится первое здание КГТУ (КАИ) – Крестовоздвиженская церковь.
Если в Кремле почти все храмы были «строения государевы», то есть построены и оснащены иконами, колоколами, книгами за казенный счет, то приходские церкви на Посаде были «строения мирского», – инициатива открытия приходов, постройки храмов, их оборудования принадлежала прихожанам. Духовенство шести приходов тоже содержалось исключительно за счет прихожан, в трех других получало дополнительную ругу (жалованье от казны).
Столь быстрое возникновение сети приходских храмов объясняется не политикой властей и не какой-то особой религиозностью новых жителей Казани. В те времена посещение храмов было не только обязанностью, но и повседневной потребностью подавляющего большинства людей. Естественно, горожане хотели, чтобы приходская церковь была поближе к дому, и согласны были раскошелиться и приложить свой труд: наверное, как и в деревнях, большинство первых городских церквей было построены методом народной стройки, без подрядчиков.
В Свияжске приходских храмов к 1566 году было уже шесть, действовали церкви в крепостях Арск, Алаты, Лаишев, Малмыж. Около 20 храмов было в селах Свияжскогои около 25 – Казанского уездов.
Немалую роль сыграл в создании приходов и святитель Гурий. Уже с 1555 года по всей России, по его письменным просьбам к архиереям, собирались и высылались в Казань богослужебные книги и колокола. Святитель Гурий же рукополагал всех священников.
В центре Кремля рядом с Благовещенским собором вырос комплекс жилых и хозяйственных построек архиерейского дома.
В последние два года жизни святитель Гурий тяжело болел, но продолжал часто служить. Он скончался 5 декабря 1563 года и был похоронен снаружи алтаря Преображенского собора Спасо-Преображенского монастыря. Его мощи были обретены в 1595 году. В этом же или в следующем году указом патриарха Иова святитель Гурий был канонизирован[11]. Мощи его хранились в соборе Спасо-Преображенского монастыря, а в 1630 году были перенесены в кафедральный Благовещенский собор.
В сентябре 1918 года, после закрытия Благовещенского собора, мощи перенесены в собор Казанского Богородицкого монастыря, а после его закрытия в 1929 году – в церковь Ярославских Чудотворцев на Арском кладбище, где они находятся и сейчас в раке. В 2005 году часть мощей, тоже помещенная в раку, перенесена в реставрированный Благовещенский собор, а другая частица мощей была передана Иосифо-Волоцкому монастырю.
До 1918 года в кафедральном Благовещенском соборе хранилась принадлежавшая святителю Гурию икона – Святцы строгановского письма, седло для езды на осле во время празднования входа Господня в Иерусалим и угловая часть гроба, в котором тело святителя Гурия было похоронено, во Введенском соборе города Чебоксары – Владимирская икона Божией Матери, которой святитель благословил чебоксарцев. В Национальном музее Республики Татарстан хранится так называемое Ефремово Евангелие, рукописное, 1478 года, переписанное по заказу тверского епископа Вассиана (Стригина-Оболенского). Святитель, скорее всего, привез его из Селижарова монастыря и пожертвовал Благовещенскому собору. В храме Ярославских Чудотворцев города Казани хранится посох святителя (ранее находился в Седмиозерной пустыни).
В 1841 году при строительных работах по расширению кафедрального Благовещенского собора под правым Борисоглебским приделом была обнаружена маленькая келья, в которой святитель Гурий уединенно молился, упоминавшаяся в Житии святителей Гурия и Варсонофия: «обнощное стояние присно в молитвах выну принося к Богу, во келии близ… Бориса и Глеба» .
На каменной стене находился выполненный, вероятно, самим святителем Гурием, минеральными красками, образ Христа-Спасителя. Над кельей в 1840-е гг. была выстроена часовня, она стала объектом паломничества. В советское время келья была завалена старой мебелью и практически забыта. В 1998 году при реконструкции собора келья была очищена, выяснилось, что образ Спаса сохранился, но сильно выцвел и был едва заметен. Но с этого времени с каждым годом краски на рисунке проявляются все ярче.
Память святителя Гурия празднуется 5 декабря в день кончины, 4 октября (обретение мощей святителей Гурия и Варсонофия и Собор Казанских святых), 20 июня (перенесение мощей в Благовещенский собор).
Примечание
1. Елисеев Г.З. Жизнеописание Святителей Гурия, Германа и Варсонофия, Казанских и Свияжских Чудотворцев. – Казань, 1847; Григорий (Постников). Житие Святителей и Чудотворцев Гурия, Архиепископа Казанского и Варсонофия Тверского – СПб., 1853; (Анонимно) Житие Святителя Гурия, Первого архиепископа и Чудотворца Казанского. – Казань, 1890; (Анонимно) Святитель и Чудотворец Гурий, первый архиепископ Казанский // Известия по Казанской епархии. – Казань, 1890. – № 7. – С. 184-195; Кремлевский А. Святитель Гурий, первый архиепископ Казанский // Известия по Казанской епархии. – Казань, 1905. – С. 817-827, 886-899, 953-959, 990-996, 1016-1019; Святители и Чудотворцы Казанские свв. Гурий, Варсонофий, Герман. – Казань, 2005 и др.
2. Набег на Серпухов Бурнаш-Гирея, во время которого святитель Варсонофий был захвачен в плен крымскими татарами, известен по летописям – 1512 год, святитель Варсонофий провел в плену 3 года и вернулся домой в 1515 году двадцатилетним юношей.
3. Беляев Л.А. Русское средневековое надгробие. М., 1996. С. 328.
4. Зимин А.А. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV – первой трети XVI вв. – М., 1988. – С. 346.
5. Зимин А.А. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV – первой трети XVI вв. – М., 1988. – С. 192-193.
6. Полное собрание русских летописей. – СПб., 1855. – Т. 8. – С. 272; 346.
7. Зимин А.А. Указ. соч. – С. 93; Скрынников Р.Г. Царство террора. – СПб., 1992. – С. 120.
8. Акты феодального землевладения и хозяйства. – М., 1960. – Ч. 2. – С. 233.
9. Акты археографической экспедиции. – Т.1 . СПб., 1836. – С. 260.
10. Приводимые ниже сведения из Писцовой книги Борисова и Кикина относятся к 1565-1566 гг.
11. подробнее об этом см. в статье о сщмч. Гермогене.
