Конгресс интеллигенции играет в теологию

Недавно озвученная патриархом Кириллом точка зрения Церкви на сущность исторического и современного гуманизма, а также на гуманистическую трактовку прав человека хорошо известна. С ней можно соглашаться или не соглашаться, но право Церкви как общественной организации ее высказывать защищено Законом.

Поэтому появившееся в сети «Заявление конгресса интеллигенции о „глобальной ереси человекопоклонничества“», критикующее позицию Церкви в несколько истерическом тоне, выглядит как избыточный жест — хотя, разумеется, правомерный по той же самой причине.

Выход «Заявления» предсказуем по времени (новый виток антирелигиозной пропаганды) и образу действия. В жанровом отношении этот довольно короткий текст напоминает печально известное «Письмо десяти академиков против клерикализации», которое увидело свет 22 июля 2007 года. За «Письмом» угадывалось желание столкнуть научное и религиозное сообщества. Попытка ничем не увенчалась, прежде всего, потому, что сообщества эти давным-давно не разделены глухой стеной, они благополучно пересекаются. И во всем мире наука и религия давно делают одно общее дело, что и отражает статус науки теологии в западных университетах. Только в России признание этого статуса вызвало болезненную реакцию некоторых политически ангажированных кругов.

Нынешний манифест выглядит, как попытка нащупать почву для гражданского конфликта, на этот раз между верующими и правозащитниками. Но и эта инициатива обречена на неуспех. В России существует огромное количество православных правозащитных организаций. И наоборот: большинство правозащитников с нерелигиозными взглядами, слава Богу, уважительно относятся к православным верующим. Если же небольшая группа, выделившаяся из правозащитного сообщества, стремится говорить от имени всего сообщества — это вопрос личной самооценки и завышенных социальных притязаний. Если стремится посеять семена конфликта — ну, это на совести авторов. Каждый выбирает работу по себе.

Что действительно вызывает интерес в «Заявлении конгресса», так это стилистика, выбор аргументации и глубина подтекста. Во-первых, имеет место слабенькая попытка сцепить друг с другом два явления: многовековую религиозную критику философии гуманизма и недавний закон об «иностранных агентах». Тут даже смешно комментировать. Например, в США аналог нашего закона благополучно действует аж с 1936-го года. Критики гуманизма и транс-гуманизма со стороны протестантских ортодоксов также хватает. Никого это не удивляет, никто из-за этого не ерзает на стуле и не кусает губы.

Тезис о том, что Церковь якобы выступает против правозащитной деятельности — похоже, основной. Но никакой критики он не выдерживает. Все как раз наоборот: Церковь выступает за правозащиту на основе нравственного понимания права. Тем самым она придает правозащитной деятельности реальный вес, стремится оградить эту сферу от влияния избирательного подхода, чтобы она не была заказной. Ведь именно избирательность в деятельности таких организаций как, например, Amnesty International, мы постоянно наблюдаем. По сути, одни и те же факты принимаются в одном случае с широко открытыми, в другом — с широко закрытыми глазами. Желание поставить защиту прав на рыночные рельсы понятно, но для настоящего христианина, разумеется, неприемлемо.

В чем противоядие? В нравственном подходе к праву. Но он невозможен в рамках философии гуманизма, где правовое равенство субъектов ничем не обеспечено. Это вещи достаточно банальные, хотя объяснять их в очередной раз все равно надо.

Но куда интереснее следующий пассаж: «…напомнить богослову Гундяеву, что Бог, создав человека по образу и подобию своему, наделил его свободной волей, и что противопоставление Божьего и человеческого противоречит догмату о двух природах Христа».

Это уже что-то совершенно новое. Представители вышеозначенного конгресса, похоже, решили бить идеологического врага его же оружием, поскольку используют богословскую аргументацию. Защищать идеологию гуманизма с религиозной точки зрения и, следовательно, как религиозную же доктрину — ход неожиданный. Мы со своей стороны приветствуем обсуждение темы в богословском ключе. Поскольку для нас-то очевидно, что гуманизм представляет собой именно квазирелигиозное учение, которое, правда, имеет мало общего с апостольским христианством.

Примечательно то, как авторы документа понимают «образ и подобие» и две природы Христа. Как тождественность Бога и человека. Получается вот что: все, что Бог может изменить, вправе менять и человек, на правах Его «подобия». На выходе имеем одно из двух: или ты язычник, если не признаешь этот «догмат» в таком прочтении, или должен признать «подобие» как божественно-человеческое тождество. Третьего варианта нет. Здесь уже даже не человек на месте Бога, как у ранних гуманистов. Здесь Человек-он-же-Бог. Что сказать? Свежо. Хотя, мягко говоря, и небесспорно.

То, что мы видим, по сути теологическая доктрина. Кратко изложен «символ веры»: человек как носитель образа и подобия Бога имеет право на произвол, поскольку тождественен Богу.

Что ж, по крайней мере, в рамках данного документа гуманизм сам вскрывает свои религиозные предпосылки и выступает с позиций открытой религиозности. Претендует на то, чтобы считаться религией. Это, по крайней мере, честно. Правда, термин «ересь» по отношению к такой позиции можно применять уже без оговорок и отсылок к историческим особенностям словоупотребления.

Обратят ли внимание СМИ на этот по-своему сенсационный поворот в теме? Хотелось бы. Данный предмет достоин широкой дискуссии, которая обещает быть очень интересной. А ваш покорный слуга продолжит разговор на эту тему 7 апреля на страницах «Литературной газеты» в статье «Патриарх и гуманизм».