Вот мы и дошагали до середины пути — Крестопоклонное воскресенье разделяет Святую Четыредесятницу на две половины. Именно в этот день отцы Церкви постановили сугубо воспоминать Крест. Но почему? Разве не правильнее было бы поклоняться Кресту на Страстной Седмице, когда смертные страдания Иисуса Христа встают перед нами со всей их неумолимой правдивостью?
Митрополит Антоний Сурожский напоминает нам о четырёх главных праздниках Честного Животворящего Креста:
«Один раз — во время Страстной Седмицы, когда, читая Евангелия Страстей, мы видим, как возвышается перед нами святое Распятие, Крест, на котором умер Господь с тем, чтобы мы получили новую жизнь.
Второй раз празднуем мы день Воздвижения Креста Господня, когда мы вспоминаем о том, как Крест был найден и как люди, впервые после свыше трех столетий, могли видеть тот Крест, на котором умер Господь, прикоснуться ему, как святыне, облобызать его с трепетом и любовью.
Празднуем мы также и происхождение Честных Древ, когда этот же Крест, вернее, небольшая его частица, обносимая в зараженном смертной заразой Константинополе, вернула город к здравию, к жизни, к надежде, и обновила веру в Крест, в милость и любовь Господню.
И сегодня, в середине Поста, поклоняемся мы Живоносному Господню Кресту».
Но в чём же смысл Крестопоклонного воскресенья? Происхождение остальных трёх праздников понятно — они напрямую связаны с определёнными событиями в истории человечества. Но вот наступает Крестопоклонная неделя, и мы понимаем, что она была установлена святыми отцами «просто так» — без всякого соотнесения, без воспоминания чего либо. Единственная веха — это середина Великого Поста.
Почему же, пройдя половину пути, мы встречаем в третье воскресенье Честной Животворящий Крест Господень? Почему служба сегодня была такая радостная, ещё не пасхальная, но уже светящаяся воскресным светом?
Об этом — протопресвитер Александр Шмеман.
Третья неделя Великого Поста называется Крестопоклонной. За всенощной этого дня, после Великого Славословия, Крест торжественно выносится на середину церкви и остается там всю неделю; после каждой службы совершается особое поклонение Кресту. Надо обратить внимание на то, что о Кресте говорится во всех песнопениях этого воскресенья, но говорится не о страданиях на Кресте, а о победе и радости. Больше того, ирмосы второго воскресного Канона взяты из Пасхальной службы: «Воскресения день» и весь он является как бы парафразой пасхального Канона.
Смысл всего этого ясен. Мы достигли середины Великого Поста. С одной стороны, физический и духовный подвиг, если он серьезен и последователен, начинает сказываться, чувствуется усталость. Нам нужна помощь и ободрение. С другой стороны, претерпев эту усталость, взойдя на половину горы, мы начинаем видеть конец нашего странствования, и сияние Пасхального света становится ярче. Великий Пост — это время нашего самораспинания, опыт, пускай и ограниченный, Христова призыва, который мы слышим в Евангельском чтении этого дня: «... Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возьми крест свой, и следуй за мной» (Марк. 8:24). Но мы не можем принять свой крест и следовать за Христом, если не примем Его креста, взятого Им для нашего спасения. Спасает нас Его крест, а не наш. Только Его крест сообщает не только смысл, но и силу нашим крестам.
Это объяснено нам в Синаксарии Крестопоклонного Воскресенья:
«... В тот же день, в третью неделю Поста мы празднуем поклонение честному и животворящему Кресту, — вот по какой причине: во время сорокадневного поста мы как бы распинаем себя... и испытываем некоторую горечь, печаль и уныние, — нам предлагается Животворящий крест, освежающий и ободряющий нас; напоминая нам страдания Христа, он укрепляет и утешает нас...
Мы подобны тем, которые проходят долгим и трудным путем; утомленные, они видят прекрасное дерево и садятся отдохнуть в тени его листвы; немного отдохнувши, как будто обновленные, они продолжают свой путь; так и теперь, в постное время, среди прискорбного пути подвига, святые Отцы водрузили Живоносный Крест, подающий прохладу и освежающий нас, для того, чтобы мы могли мужественно и легко окончить остающийся путь...
Или возьмем другой пример: когда приходит царь, то перед ним сперва появляются его знамена и скипетр, а затем и сам царь идет, радуясь и веселясь о победе, и с ним вместе веселятся и его подчиненные; так же и Господь наш Иисус Христос, который хочет показать свою победу над смертью и явиться во славе дня Воскресения, посылает впереди себя свой скипетр и царское знамя — Животворящий Крест, — наполняющий нас радостью и приготовляющий, насколько это нам возможно, встретить Самого Царя и восхвалить Его победу...
Все это на неделе среди святой Четыредесятницы, т. к. святая Четыредесятница подобна горькому источнику проливаемых слез сокрушения, постного подвига и уныния... Но Христос утешает нас, как странствующих по пустыне, до тех пор, когда Он приведет нас к духовному Иерусалиму своим Воскресением... потому что Крест называется и есть Древо Жизни, которое было посажено посреди рая; поэтому и святые Отцы водрузили его среди святого Великого Поста, напоминая одновременно блаженство Адама и то как он его лишился, напоминая также, что вкушая от этого Древа мы больше не умираем, но оживляемся...»
Итак, укрепленные и ободренные, мы вступаем во вторую половину Великого Поста. Еще одна неделя — и в четвертое воскресенье мы слышим: «... Сын Человеческий предан будет в руки человеческие, и убьют Его, и по убиении в третий день воскреснет» (Марк. 9:31). Теперь главное ударение, которое ставилось до сих пор на наше раскаяние и подвиг, переносится на события, произошедшие «нас ради человек и нашего ради спасения».
Господи, давый нам предварити днешний день, седмицу святую предсияющую светло, Лазареве от мертвых востание страшное, сподоби рабы Твоя страхом Твоим прейти поприще пощения все совершающия.
Господи, Ты дал нам предварить сегодняшний день, светло сияющий перед святой седмицей и Лазаревым страшным из мертвых восстанием, сподоби рабы Твои со страхом Твоим совершить весь остающийся путь поста.
Время пощения ныне преполовивше, начало Божественного жития яве покажем, и в конец добродетельного жительства достигнути тепле потщимся: яко да приимем сладость нестареемую.
Достигши ныне половины поста, покажем на деле начало божественного образа жизни; постараемся с усердием окончить наш подвиг, чтобы получить нескончаемое блаженство.
Следующую неделю мы посвятим разбору Литургии Преждеосвященных Даров. Это особое богослужение, которое Великим Постом совершается в среду и пятницу, а ещё — по большим праздникам, попадающим на Святую Четыредесятницу. Но что скрывает в себе эта великая служба?
Александр Шмеман, «певец Литургии» — человек, который являлся одним из вдохновителей современного литургического возрождения, возврата к этому Таинству как к сердцевине жизни Церкви. В дневниках протопресвитера мы читаем, что истинным светом, освещающим всю жизнь отца Александра, подлинной радостью, дающей возможность глубоко вздохнуть и увидеть мир таким, каким он был задуман, была и оставалась, конечно, Божественная Литургия. Именно на литургическое богословие направлен был весь интеллектуальный потенциал проповедника, его незаурядный ум и талант рассуждения.
Александр Шмеман расскажет нам о Литургии Преждеосвященных Даров, а мы постараемся понять эту великопостную службу. И осознав умом, почувствовать, принять её сердцем в храме — со страхом Божиим причастившись Святых Христовых Тайн.