Пресс-конференция митрополита Феофана

Митрополит Феофан: «Моя заветная мечта — почистить квартирку своей души»

В ходе пресс-конференции в редакции «Комсомолки» митрополит Казанский и Татарстанский Феофан рассказал о своих сокровенных желаниях, возрождении местных святынь и прокомментировал некоторые слухи.

— Добрый день. Со времени моего назначения на эту должность прошло всего три месяца, но кое-какие итоги подвести уже можно. Для меня общение с прессой является одним из приоритетных направлений, ведь общественное мнение формируется в том числе и вами. Журналисты в какой-то степени первопроходцы в освещении событий. Сейчас в мире, к сожалению, неспокойная политическая обстановка, и все говорят только об одном — о консолидации. Сегодня утром вместе с представителями Ислама я был в Генеральном консульстве Турции, где мы выразили соболезнования в связи с терактами в Анкаре. Терроризм угрожает многим странам, поэтому люди должны объединить усилия в борьбе с этим злом. Представители религиозных кругов могут этому поспособствовать, но без помощи журналистов нам не обойтись. Это не значит, что вы должны быть нашими адептами. Это значит, что мы должны действовать сообща.

Миссионер — в кажом из нас

— Владыка, насколько актуально сегодня миссионерство?

— Миссионерство актуально всегда, однако нам надо навести порядок в этой сфере. Миссионерство имеет своей целью обращение не только неверующих, но и представителей иных религий. Но ситуация такова, что нам надо проводить миссию среди нашей потенциальной паствы, то есть среди русских, которые забыли о своих православных корнях. Поэтому о миссии среди других народов я и не говорю — нам бы свои проблемы решить. Здесь очень большое поле для деятельности.

Мы все призваны быть миссионерами, поэтому миссионерство должно быть в каждом доме, в каждой семье. Не надо взваливать все на плечи духовенства. И не надо юлить. Когда мы посещаем храмы со своими единомышленниками, то считаем себя православными. А когда оказываемся в среде атеистов или иноверцев, то стесняемся показывать свое отношение к Православию. Мы вроде как все еще православные, но уже непрактикующие. Но душа-то наша скорбит и хочет быть практикующей. Мне нравится мусульманский подход. Если уж нельзя пить, то никаких рюмочек. И это правильно, потому что это соблюдение религиозных традиций своего народа.

— Что надо делать мирянам и духовенству?

— Надо начать с элементарного — стать человеком, работающим над собой.

Моя заветная мечта — почистить квартирку своей души, побороть самого себя. В жизни человека все зависит от того, как он работает над собой.

Сегодняшние угрозы

— Вы хорошо знаете проблемы христианского меньшинства в Сирии. Что можете сказать по поводу участия России в военной операции в Сирии?

— То, что происходит в Сирии, совершенно недопустимо. По сути, христиане там поставлены вне закона. Их мучают, убивают. Но я бы не сказал, что это межрелигиозный конфликт, ведь террористы убивают и мусульман. Кроме того, ИГИЛ не имеет отношения к Исламу.Это террористическая организация, уничтожающая всех неугодных и инакомыслящих. Эти фанатики уничтожают даже древние памятники, поэтому диалог с ним невозможен.

Теперь что касается участия России в военной операции. Я думаю, что с террористами лучше воевать на Ближнем Востоке, чем в России. Если религиозные фанатики окажутся здесь, то хорошего будет мало.

— Владыка, каковы сегодня главные угрозы в религиозной сфере?

— Когда в Европе начались проблемы с беженцами, и все заговорили об исламизации Запада, Меркель сказала очень хорошую фразу: «Вы не хотите исламизации Европы? Приходите в церковь! Я хотела бы видеть больше людей, которые осмеливаются сказать: «я — христианин». А что произошло? Запад взял курс на дехристианизацию и секуляризацию, однако нужно учитывать, что Восток прохладно относится к цивилизационным достижениям Запада, и уровень религиозного самосознания мусульман постоянно растет.

Однополярный мир очень опасен, и сегодня мы видим, как Запад расплачивается за демократию. В Европу хлынул поток беженцев, и пришлось строить заборы и выставлять кордоны, хотя это противоречит принципам демократии. Запад отменил религиозные и культурные традиции, которые выкристаллизовывались веками, и теперь расплачивается за это. Люди старое разрушили, а новое построить не смогли.

— Как Вы оцениваете перспективы преодоления раскола Православной Церкви на Украине?

— Все расколы, как и все войны, в конечном итоге сходят на нет. Отколовшаяся часть, как правило, исчезает. Либо люди садятся за стол переговоров и приходят к единству и согласию. Помните, как все радовались Евромайдану и революции? Все говорили: «Ну все, теперь конец Православной Церкви, относящейся к Московскому Патриархату. У нас теперь своя, национальная Церковь, которая не зависит от Москвы». Но жизнь показала другое. Я встречался с митрополитом Онуфрием, и он сказал, что народ все понимает. Он занял мудрую позицию и не поддерживает ни одну из сторон. Главное для него — паства. Я считаю, что религиозные деятели должны поменьше заниматься политикой.

Разумное хозяйствование

— Владыка, будет ли епархия осваивать новые сферы деятельности?

— У нас все любят сводить к бизнесу. Но нужно помнить простые принципы разумного хозяйствования. Допустим, надо построить новый храм или отреставрировать старый. Для этого потребуются люди, которые будут класть кирпич, обрабатывать дерево и так далее. Нужны специалисты из церковной среды — Петя, Ваня, Мурат, Таймураз… Неважно, какой они национальности… Тогда мы не будем прибегать к дорогостоящим услугам строительных фирм, а будем делать все сами. Будет своя команда, которая будет получать зарплату и платить налоги. И это не бизнес, а разумное хозяйствование.

Есть у меня идея создать при митрополии реставрационную мастерскую, которая имела бы лицензию на реставрацию памятников федерального значения. Она могла бы участвовать в тендерах и конкурсах. Часто бывает так, что реставрацией храмов занимаются люди, далекие от Церкви. Для них храм — это всего лишь объект. Но храм требует другого отношения. В нем, например, нельзя курить и материться. Я думаю, что мы найдем общий язык в этом вопросе с Министерством культуры Республики Татарстан. Такая практика у меня уже была в Ставропольской и Владикавказской епархиях. Там были мастерские, имевшие лицензии — архитектурная и реставрационная. Сейчас я тоже подыскиваю архитекторов и реставраторов. Посмотрим, что из этого получится.

— Вы обращаете внимание на православные выставки? Ведь здесь огромный потенциал для соработничества.

— Я обращаю внимание на выставки. Что касается выставочной деятельности, то мы будем ее продолжать. Но не надо превращать православные выставки в коммерческие проекты. Нередко бывает так, что с выставками приезжают какие-то непонятные люди. И они несут такую чушь, что после их отъезда приходится людям объяснять, что это были не старцы, а вообще неизвестно кто. Православные выставки — дело хорошее, но нужно более ответственно подходить к их организации.

— При некоторых храмах есть пекарни, которые предлагают вкусную выпечку. Как Вы к этому относитесь?

— Я положительно к этому отношусь. Люди занимаются хорошим делом. Пусть пекут! «Хлеб наш насущный даждь нам днесь».

Кряшены: воспитываем священников в своей среде

— Планируете ли Вы расширить миссионерскую деятельность среди кряшен?

— Речь идет не о миссионерской деятельности, а о пастырском попечении. Я встречался с кряшенами, и они рассказали мне о своих проблемах. Главная из них — это нехватка духовенства. Когда я посещал кряшенские приходы, то говорил, что кряшенам необходимо иметь собственные священнические кадры. Для этого нужно, чтобы молодые люди получали духовное образование в нашей семинарии.

Институт перевода Библии почти закончил перевод Библии на татарский язык. Очень важно переводить такие книги на другие языки. Коран, например, тоже переведен на русский язык, и я его частенько почитываю, чтобы знать основы вероучения своих сограждан. Я считаю, что любой цивилизованный человек, независимо от своих религиозных взглядов, должен знать основные религиозные постулаты мировых религий. Перевод Библии на татарский язык — это значимое культурное событие.

— О кряшенах поговорили. Но у марийцев и чувашей аналогичные проблемы.

— Я посетил марийский приход и удмуртский — в Менделеевском районе. Прихожане говорили: «Дайте нам батюшку». Я им ответил: «Дайте мне ваших сыновей, и я сделаю из них батюшек».

В ближайшее время я буду посещать приходы, и кое-кого возьму на карандаш. Другого пути просто нет. Сейчас мы в семинарии ввели изучение татарского языка, но это все равно не решает проблему. Нужно работать с носителями языка.

— Митрополит Анастасий говорил иногда о чувашских священниках, владеющих татарским языком…

— Не думаю, что это решит проблемы кряшен. Я уже присмотрел несколько ребятишек-десятиклассников. Сказал, что возьму их в семинарию и буду учить. Это носители языка — с ними и надо работать.

А чувашская община сама нуждается в священнослужителях. Сейчас я ищу для чувашских приходов священников из числа этнических чувашей.

— В декабре состоится престольный праздник Тихвинской церкви, которая является центром всех кряшенских приходов Татарстана. Ваш предшественник владыка Анастасий проводил у нас службы на кряшенском языке. Планируете ли Вы проводить службы на кряшенском?

— Он 25 лет здесь прожил, поэтому мог проводить службы на кряшенском языке. У меня вряд ли получится. В крайнем случае, попытаюсь произнести несколько возгласов.

Возвращение к истокам

— Владыка, хочу спросить Вас о Богородицком монастыре.

— Я этот вопрос обсуждал с Минтимером Шариповичем Шаймиевым. Главный собор Казанского Богоявленского монастыря — жемчужина Татарстана, и мы его возродим. Надо привести в порядок корпуса для паломников, и народ сюда пойдет. Паломников в Богоявленском монастыре будет больше, чем в любой Лавре. От этого выиграет весь Татарстан. Если бы я работал в сфере пиара, то я бы посоветовал властям республики заняться возрождением собора.

Возрождение главного собора Богородицкого монастыря сделает его притягательным не только для русского населения, но и для туристов со всего мира. Это будет прекрасной демонстрацией мирного сосуществования двух традиционных религий в республике. Меня иностранные журналисты как-то спрашивали о том, как в России уживаются православные с мусульманами. Я им ответил: хорошо уживаются, вы же сами все видите.    

— А что скажете о Новоиерусалимском монастыре Казани?

— До революции Новоиерусалимский монастырь был резиденцией казанских арихиереев. Надо вернуть этому монастырю его статус.

— Планируется ли возрождение Никольского храма на улице Университетской и Гостиннодворской церкви?

— Да, планируется. Вышел закон о возвращении имущества религиозного назначения религиозным организациям. Нас в первую очередь интересуют храмовые здания. Я уже дал задание провести ревизию имущества, которое принадлежало Русской Православной Церкви до революции.

Вопрос о возвращении митрополии здания бывшего епархиального управления в Кремле немного сложнее, но я считаю, что не нужно спешить с его решением. А что касается храмов, то их, конечно, нужно возвращать безоговорочно. Эта не только моя позиция, но и позиция государства. Есть закон, и нужно его соблюдать. Русская Православная Церковь будет действовать в рамках закона

— Что будет с храмом-памятником в честь Нерукотворенного образа Спасителя.

— Этот храм задумывался как памятник. К нему должна быть дорога, чтобы люди могли его посещать.

— Колокольню Благовещенского собора в Кремле планируете восстанавливать?

— Восстанавливать нужно все, но постепенно. Нельзя браться за все сразу. Нам предстоит немало работы, ведь разрушали почти 100 лет.

— Человек, который представлял музей-заповедник «Казанский Кремль», говорил, что он находится под защитой ЮНЕСКО, поэтому вносить какие-либо изменения не так просто.

— К сожалению, да. Россия является членом этой организации, но включение того или иного объекта в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО не всегда является бесспорным благом.

— В последнее время много разговоров о возрождении духовной академии…

— В этом направлении мы тоже работаем, и руководство республики нам помогает. Президент Татарстана Рустам Минниханов выступил с идеей создать Булгарскую исламскую академию, а также возродить Казанскую духовную академию.

— Какие ставятся цели и задачи?

— Главной задачей академии является подготовка научно-богословских кадров. Духовная академия была гордостью Казани. Сейчас развелось много всяких вузов, а до революции университетов и академий было мало, и они были критерием значимости города. Мы говорим, что Казань — это третья столица. Но в Петербурге и Москве есть духовные академии, а в Казани — нет. Так давайте возродим Казанскую духовную академию.

— Чтобы подтвердить статус третьей столицы…

— Конечно. Ведь статус подтверждается не только архитектурой.

Блиц-опрос

— Вы, когда приехали, обещали журналистам выучить татарский язык. Может быть, уже начали?

— Очень хочу выучить. Хотя бы для того, чтобы «здравствуйте» сказать. Но это еще и способ приобретения новых друзей в Татарстане. Мне бывает приятно, когда какой-нибудь иностранец в России пытается говорить на русском или татарском языке. Думаешь: «Какой молодец!»

— Вам удалось пересадить на более скромные машины наших пастырей?

— Удалось. По крайней мере, они их не демонстрируют.

— Скрывают?

— Машину-то особо не скроешь.

— Много кадров сменилось?

— Нет, немного. Назовите мне любой серьезный приход — все на своих местах.

— Какие задачи стоят перед православными воскресными школами?

— Задача воскресной школы — духовно-нравственное воспитание. Я недавно объехал несколько храмов, чтобы собственными глазами увидеть работу воскресных школ. Что-то меня порадовало, а что-то — не очень. Я специально заехал в новый храм святителя Кирилла, ведь говорили: «Там не будет, все развалится, владыка поменял…» Приехал и увидел, что занимается группа примерно из сорока человек. В другом месте детишки занимаются музыкой. То же и в других храмах.

У нас 100 лет боролись с верой, поэтому народ одичал. А помните, что сказал Христос апостолу Павлу, когда тот шел в Дамаск ловить христиан?  Он сказал: «Я Иисус, Которого ты гонишь, трудно тебе идти против рожна». С Богом невозможно бороться, потому что Он является создателем.

Есть проблема

— Сейчас, к сожалению, за совершение Таинства Крещения берут деньги. Как-то можно этого избежать?

— Я сказал священникам, чтобы они не брали ни одной копейки. Если кто-то придет и скажет, что у него нет денег, то они должны крестить бесплатно. С другой стороны, есть пожертвования. Смысл пожертвований прост: верующие помогают Церкви существовать. Ведь нам никто не дает бесплатно, например, тепло и электричество. И даже пол никто бесплатно не вымоет. Все Церковь обвиняют, однако бесплатно ей никто ничего не дает.

Если вам отказали в бесплатном крещении, то обращайтесь прямо ко мне. Я сам покрещу.

— Владыка, удалось ли Вам договориться с татарстанскими властями о введении в школьный курс «Основ православной культуры»?

— Я работаю над этим, но это непростой вопрос. Я стараюсь наладить диалог с руководством республики, ведь конфронтация к хорошему никогда не приводила.