Если бы фрески могли говорить…

Апостольская радость

Если одной фразой описать ту атмосферу, что царила в старинном ачинском храме в день его престольного праздника, то она обязательно вместит в себя такие слова, как «апостольская радость». «Слава Богу! Слава Богу! Благодать-то какая!» — эмоции тех, кто помолился в этот жаркий солнечный день в прохладе гулкого свода старинной церкви, были схожи.

Литургическое общение, объединившее в это утро священников и прихожан многих городских и сельских приходов Нижнекамского района, одарило верующих состоянием особого душевного подъема. Это благодатное чувство, словно ценный сосуд, несли они затем в молитвенном потоке крестного хода к святому источнику — древнему роднику, возле которого, по преданию, была чудесным образом обретена старинная икона Божией Матери «Ахтырская».

«Еще церкви-то не было, а часовенка в честь чудесной иконочки в центре села стояла. Помню, как сельчане с батюшкой на родник ходили, молились явленному образу с большим благоговением и любовью», — делилась воспоминаниями в престольный день храма местная жительница.

История храма

Вид полуистлевшей, почти утраченной со временем художественной росписи Духосошественского храма села Ачи воспринимается сегодня живой иллюстрацией к знаменитой фразе апостола Павла: святые лики старинных фресок можно различить сейчас «как бы сквозь тусклое стекло, гадательно». А ровно 130 лет тому назад эти святые образы с высоты церковного свода сияли яркими сочными красками.

Как свидетельствуют архивные документы, в 1886 году на средства прихожан и на пять тысяч личных сбережений, пожертвованных священником Старошешминска Александром Святозаровым, на самом живописном месте села был отстроен этот однопрестольный храм. Проектировал его известный епархиальный архитектор Федор Николаевич Малиновский, увековечивший православную землю Казанской губернии многими архитектурными шедеврами, самым известным из которых является собор Божией Матери «Всех скорбящих радости», венчающий россыпь храмовых строений острова-града Свияжска.

Вдохновением для создания ачинского храма послужил популярный в 19-м веке стиль эклектики псевдорусского направления, соединивший в себе традиции древнерусского зодчества, народного творчества и элементы византийского искусства. Этот архитектурный жанр применялся в основном для создания крупных городских храмов. Остается загадкой, почему такое сложное архитектурное решение использовалось для постройки простого сельского храма.

Годы лагерей за спасенный образ

История старинного храма хранит одно удивительное свидетельство твердой веры и несокрушимого мужества. Случилось это в эпоху стихийных революционных потрясений 20-го века. Поздним вечером собрали активисты-богоборцы жителей села и объявили, что утром состоится торжественное сожжение церковного иконостаса.

Таким ритуальным способом блюстители новой безбожной власти решили расчистить путь в светлое общечеловеческое будущее, созывая в свидетели и соучастники этого чудовищного действа всех ачинцев. Прослышав про это, одна девяностолетняя жительница села — прихожанка храма — темной ночью пробралась на территорию храма, и, разбив церковное окно, унесла главную святыню храма — Ахтырскую икону Божией Матери — к себе в дом.

Чтобы спасти от надругательства чудотворный образ, пожилая прихожанка специально оставила в церкви драгоценный киот, украшенный дорогими каменьями. Этот поступок стоил верной служительнице веры Христовой нескольких лет лагерей и нелегких испытаний. Но образ был спасен, и сейчас он бережно хранится как семейная реликвия в доме потомков этой женщины.

Немые свидетели эпохи

Прошло без малого 130 лет с момента закладки первого камня на том месте, где стараниями и молитвами верующих села был воздвигнут Духосошественский ачинский храм. Старинные фрески поблекли, словно отдав древним стенам всю былую сочность своих первозданных красок. За почти полуторавековую историю здания они видели немало и радостного, и печального. Много тайн хранят старинные росписи в глубине влажного полумрака возрождаемого храма. Приоткроют ли они когда-нибудь нам завесу над прошлым? Вопрос этот — не в пустоту, а к Богу. А, значит, придет время, когда и фрески заговорят…