Фомино воскресенье, или Что Христос подарил нам на Пасху

Как часто в жизни, обескураженные чудесной помощью свыше, получившие явную поддержку от Бога, мы восклицаем со слезами радости и восторга так же: «Господь мой и Бог мой, я вижу, я знаю, что это Ты помог, и я благодарю Тебя! Я теперь не смогу жить, как раньше, ведь Ты так близко протянул мне Свою руку! Теперь я точно знаю, что ты помнишь, сколько волос на моей голове, и все испытания — благословлены Тобою! Я буду помнить это, и буду всё принимать с благодарностью».

Но вот проходит время, и греховная мелочность жизни стирает из нашего сердца благодатный огонь веры. И вновь и вновь мы о чём-то просим Бога, но не получаем быстрого ответа — и унываем. Просим, сами до конца не веря, что получим. Гнёмся под ударами судьбы, плачем и скорбим — мы, христиане, подумать только — плачем и скорбим не от разлуки с Богом после грехов, а от жизненных испытаний, данных нам Богом. Слова преподобного Серафима Вырицкого: «От Меня это было» — как-то забываются, и мы видим будущее в тёмных красках, и боимся, и тоскуем, и трепещем… А между тем, Христос — воскрес.

Сомнения апостола Фомы

К свободе призваны мы, братья! И эту свободу от смерти подарил нам Христос. Вручил в подарок на самый главный праздник — Пасху. Кто чувствует это? Святые, дети, природа… Батюшка Серафим всех встречает пасхальным приветствием. Малыш возвращается утром из храма, и лицо его сияет благодатной радостью. Солнышко «играет» утром в небе. Да и мы с вами, слава Богу, тоже прикасаемся к этой высоте горения духа, и получаем на Пасху уверение — глубоко в сердце — что Бог есть, что Царство Его нам дано, что надо радоваться и веселиться в эти пахнущие куличами дни.

Но что дальше? Вот закрылись Царские врата, вот спрятали праздничную посуду в сервант и сложили «гостевой» стол, вот жизнь потихоньку возвращается на круги своя — обыденные и пресные. Так ли это? К счастью, нет. «Я увижу вас опять, и возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет у вас», — пообещал Христос ученикам перед тем, как умереть и воскреснуть. Радости никто не отнимет… Отчего же сами мы отнимаем её у себя, почему не живём этими пасхальными днями весь год?

Во-первых потому, что я — не Серафим Саровский, а вы — не Мария Египетская. Но должны ли мы стремиться к ним, стараться быть похожими на них, биться за право не по слову, а по делу называться «народом святым»? Должны, конечно. И Святая Церковь зовёт нас к себе, как наседка распахивая крылья, приглашает нас в храмину мира и тепла.

Судите сами: Пасху мы празднуем весь год. Семь светлых дней — это само собой, 40 дней до Вознесения — тоже понятно, даже не обсуждается. Но ведь есть ещё полсотни воскресений, которые зовутся «малыми Пасхами». Некоторые священники возгревают такое понимание седмичного круга в своих прихожанах тем, что весь год начинают воскресную проповедь пасхальным приветствием. «Христос Воскресе, братья и сёстры!», — говорят они, и ничуть не погрешают в истине. А ещё, вспомните сами: в субботние вечера, встречая День восьмой, мы поём всем храмом древнюю иерусалимскую песнь: «Воскресение Христово видевше»… Это молитва есть и в Пасхальных часах, и объяснять не надо её праздничный смысл. А радостные отрывки из Евангелия, читаемые на тех же всенощных бдениях? И это — лишь пара из множества богослужебных доказательств пасхальности воскресений.

Русским людям это и объяснять стыдно. Понятно, в Америке «sunday» («солнечный день»), а у нас даже само название дня недели громко возглашает: «Я — день воскресный, празднуем Пасху, верные!». Так что — никуда не деться. Надо праздновать. И праздновать, как положено. Ведь как мы к Пасхе готовимся? Постимся, значит, сорок дней, каемся. Вот и готовясь к воскресеньям, мы будем поститься — в среду и в пятницу (это в сжатом виде Страстная седмица для нас — дни, когда мы покланяемся Страданиям Христа). И каяться будем. Ведь какая радость без покаяния? Бог в сердце не смиренное, не сокрушенное, не поплакавшее о себе как войдёт? А потому мы, готовясь на Литургию, готовясь (дай Бог) на Причастие — обязательно всю неделю будем за собой следить, будем судить сами свои мысли и поступки. И принесём вечером в субботу под епитрахиль драгоценный Божий дар — покаяние.

А потом — утренняя радость Пасхи. Можно даже стихиры, например, праздничные попеть, пока ждём трамвая до храма; или тропарём начать согревать своё сердце, шагая на службу. Это святое утро — надо освящать его и праздничной молитвой тоже. Можно стол накрыть красиво и парадно, чтобы после службы прийти, и разговеться. И с собой взять бутербродов и чаю в термосе — какого-нибудь бродягу согреть по пути. Это ведь Пасха (пусть и малая) — «радостью друг друга обнимем».

И вот когда солнышко заиграет на Чаше со Святыми Дарами, когда мы, смирившись до простоты, подойдём к священнику, и алтарники распахнут нам навстречу красный плат — вот тогда наступит для нас ещё одна Пасха. Пасха красивая. Пасха святая. Пасха непорочная. Тогда всё сильнее и сильнее начнёт пылать в нашем сердце огонёк благодатного огня, почти потухший за такую долгую неделю. Тогда подойдём мы поближе к амвону, чтобы расслышать проповедь священника, а он как грянет нам всем: «Христос воскресе, братья и сёстры!». А мы ответим: «Воистину воскресе!». И люди — те, что за нами — ответят. И Христос, невидимо стоящий посреди нашего ликующего прихода, вдруг станет видимым нашим очам веры. И мы воскликнем: «Господь мой и Бог мой!». И Спаситель ответит нам: «Блаженны невидевшие и уверовавшие!». А «блаженны» — означает «счастливы».

Вот, что подарил нам Христос на Пасху.