Положился на Божью волю: грудь в крестах или голова в кустах

— На войну я мог бы и не попасть, на оборонном заводе «Точмаш» работал, — вспоминает ветеран. — А тут отец на фронте погиб, в семье уныние, мать плачет: «Как будем без дров?». А я-то остался за старшего, вот и вернулся назад в совхоз «Кукушкинский», сейчас он «Майский» называется. Занимался заготовкой дров. А 15 января 1943 года вручили повестку. Мне тогда было 17 лет. Отправили сначала в Горький, в учебный артиллерийский полк, потом в Москву. Там возникла ситуация, когда я опять мог бы избежать фронта. Нас с приятелем офицер из Генштаба пригласил на учебу, а куда, не сказал. Тот согласился, а я нет. Положился на Божью волю: грудь в крестах или голова в кустах. И 11 апреля 1944 года оказался на передовой 3-го Белорусского фронта.

Под гусеницей «Тигра»

Павел Корчагин стал участником наступательной операции «Багратион», одной из крупнейших в истории Великой Отечетвенной войны. Ее предварительный этап начался символически 22 июня 1943 года, а завершилась она 29 августа полным освобождением Белоруссии, Восточной Польши и части Прибалтики. Впрочем, 17-летний парень еще не догадывался о масштабах грядущего события.

— Был приказ перевезти 120-миллиметровые минометные орудия. И вот мы их три дня на веревках тащили, — рассказывает он. — Я потом уже понял, что это подготовка к операции. Причем нам даже сухой паек не дали. А я самый молодой был, меня все сынком звали. Проходим мимо гаубиц, артиллеристы сидят, видят, что мы утомленные, пальцем поманят: «Сынок, подойди сюда» и картошки дают в котелке. Вот что пришлось пережить. Зато потом как ударили! Такую артподготовку провели, что враг бежал.

В памяти Павла Семеновича отложились, вроде бы, незначительные, но яркие детали: бутылки с немецкой газировкой на брошенных складах, листовки, адресованные советским солдатам. На них была изображена красивая женщина, ожидающая бойца у дома. Агитка гласила: «Переходи на нашу сторону». Здесь же указывался пароль для перебежчиков: «Штык в землю».

Доводилось Павлу Корчагину выполнять боевые задания. Однажды доставил ценный пакет.

— Погода хорошая стояла, как сейчас. Мне говорят, мол, сынок, будь осторожнее. Я пошел перебежками. А немцы увидели меня и давай стрелять! Открыли минометный огонь. Вижу: подбитый «Тигр» на боку лежит, под гусеницу залез, отсиделся. Потом пришел в другой дивизион и отдал пакет.

В следующий раз его отправили с товарищами на передовую налаживать связь — провод оборвало. Там он получил контузию.

— Только подошли, снаряд на нас летит. Я в окопе встал, а мне кричат: «Ты чего стоишь? Садись!». Только присел, и меня оглоушило. Дыхания нет! Что такое, не пойму. Смотрю, с меня земля осыпается, голову вытащил, вдохнул. А потом оглушенный я побежал, запрыгнул в первый пустой блиндаж, бах, и уснул. Просыпаюсь: жаворонки поют, где я? Огляделся, вспомнил и вернулся назад. Меня встречают: «Сынок, молодец! А мы думали, ты пропал». И дали мне медаль за отвагу. А награждали-то не в штабе. Командир взвод построил: «Корчагин, два шага вперед!». Я вышел. Он спрашивает: «Что ему дадим?». А все хором: «Медаль «За отвагу», и не меньше!».

Молитва Иоанну Воину

По словам Павла Семеновича, чувство страха на войне не покидало почти никогда. Но помогали надежда и вера. Его мать была набожной женщиной, такими воспитала и его с братьями и сестрами.

— Держали все посты. В Великий пост мать гармонь не давала, а я любил поиграть, так что скучал, — смеется он. — Перед фронтом она научила меня молитве святому Иоанну Воину. Ночью все спят в землянке, а я выйду на улицу, выберу сторону, где родная деревня, и молюсь: «О, великий Христов мучениче Иоанне, правоверных поборниче, врагов прогонителю и обидимых заступниче...»

По Божьей воле, уверен фронтовик, удалось ему выжить после тяжелейшего ранения под Кенигсбергом в июле 1944 года. Взрывом чуть не оторвало руку. Павел Семенович закатывает рукав и показывает жуткие шрамы.

— На волосок находился от смерти, — говорит он. — Когда перевязку делали, у меня болевой шок нарастал, сердце останавливалось. Врачи кололи морфий. Если бы не они, не выжил бы. А осколки в животе до сих пор ношу.

До сентября боец находился в госпитале, а потом отправился домой. В мирное время Павел Семенович выучился на ветеринара.

— Я ж из крестьян, мы коров всегда держали, — поясняет он. — У меня связь с землей.

На крупнейшей Кощаковской звероферме проработал 28 лет. Получил звание заслуженного ветеринара РТ и ветерана труда. Вырастил двоих сыновей. Один из них живет в Санкт-Петербурге, другой в Набережных Челнах.

В общем, жизнь сложилась, как говорится, грех жаловаться. Здоровье для своего возраста у Павла Корчагина отменное. По воскресеньям ездит на автобусе за 40 километров в Казань, на службу в Богородицкий монастырь.

Мы благодарим нашего героя, ветерана за победу, за его молитвы, за верность Родине и православной вере!