Повесть о явлении и чудесах Казанской иконы Богородицы, написанная святителем Гермогеном

Казанская икона Богородицы является одной из наиболее почитаемых святынь русского народа. Она была явлена в Казани в 1579 г. в царствование Ивана Грозного, спустя четверть века после покорения им Казанского царства. Свидетелем обретения чудотворной иконы был будущий митрополит Казанский, а впоследствии — патриарх Московский и всея Руси Гермоген, в то время служивший священником одной из казанских церквей. Его перу и принадлежит «Повесть о явлении и чудесах Казанской иконы Богородицы».

Повесть была написана Гермогеном в 1594 г. (через пятнадцать лет после обретения чудотворной иконы), в первые годы его архиерейского служения во главе Казанской митрополии. Эти годы были отмечены активной деятельностью митрополита Гермогена по укреплению в православии новокрещенных татар, живших в окружении недружелюбно настроенных к ним соплеменников. Для достижения этой цели особое значение имело установление почитания местных святынь и прославление местных святых. В 1591 г. митрополит Гермоген перенес из Москвы в Свияжск святые мощи Казанского архиепископа Германа. В 1592 г., по благословению патриарха Иова, установил ежегодное поминовение всех воинов, погибших в Казанской земле за Христа. В том же году им было установлено празднование памяти первых казанских мучеников — Иоанна, Стефана и Петра. В 1595 г. Гермоген обрел нетленные мощи святителей Казанских Гурия и Варсонофия (и некоторое время спустя написал их жития).

В 1594 г., во вторую неделю по Пасхе, митрополит Гермоген заложил в Казанском девичьем монастыре каменную церковь, посвященную Казанской иконе Богородицы, и вскоре после этого написал «Повесть о явлении и чудесах Казанской иконы».

Эта «Повесть» не является, однако, творением одного только Гермогена. Как установил немецкий исследователь А. Эббингхауз, у Гермогена был предшественник, написавший «Слово о явлении святыя иконы Пречистыя Богородицы честнаго ея Одигитрия, иже есть в Казани», представляющее собой старшую редакцию «Повести о явлении Казанской иконы» (См.: Andreas Ebbinghaus. Die altrussischen Marienikonen-Legenden. Berlin. 1990. 5. 209—219).

Сочинение предшественника Гермогена было написано в жанре «похвального слова» — с пространным вступлением и панегириком в заключении. В повествовательной части этого «Слова» рассказывалось о пожаре в Казани, о видениях юной Матроне Онучиной и об обретении ею чудотворной иконы, а также о чудесах, совершавшихся от новоявленной иконы (всего было описано 14 чудес). Вступление же и заключение «Слова» почти полностью были заимствованы из торжественных слов отцов Церкви на богородичные праздники (на Зачатие Богородицы, Покров и Введение во храм).

Работа митрополита Гермогена над «Повестью о явлении Казанской иконы» была связана прежде всего с редактированием сочинения его предшественника. Внося исправления в текст «Слова», Гермоген сократил риторическое вступление и заключение и значительно распространил повествовательную часть. В результате внесенных им исправлений изменилась и жанровая природа произведения: «похвальное слово» стало «повестью».

При этом митрополит Гермоген существенно изменил текст своего предшественника: он дополнил новыми подробностями рассказ о явлении иконы и о ее первых чудесах, исключил два «чуда» предшествующей редакции (№ 12 и 14), а два другие объединил в одно (№ 6 и 8); к записанным ранее чудесам добавил пять новых (№ 12—16). В заключении «Повести» он упомянул о своем поставлении в митрополиты и сообщил о создании каменного храма в честь чудотворной иконы Богородицы в Казанском девичьем монастыре.

Отличительной чертой редакции Гермогена стало появление в ней образа «повествователя» — живого свидетеля и участника описываемых событий, придавшее его рассказу неповторимое обаяние достоверности. Повествование ведется Гермогеном от первого лица; рассказ его автобиографичен, изобилует яркими подробностями и запоминающимися деталями (обретенная икона оказывается завернутой в рукав однорядки вишневого цвета; лик Богоматери сияет свежими красками, как будто бы внове написанный; люди, желая прикоснуться к иконе, пробираются к ней по головам других). Тональность, с которой повествователь рассказывает об обретении иконы, исполнена радости и благоговения. Питаемый памятью собственных духовных впечатлений, он вспоминает о значимом для него событии «со страхом и трепетом и радостью многою».

Автобиографический элемент в «Повести» был настолько силен, что Гермоген, заново редактируя созданный им текст, вынужден был исключить из него целый эпизод автобиографического характера (приводим его в русском переводе): «Я же тогда служил в чине священника у святого Николы, именуемого Гостиным; и сколь ни был каменносердечен, но все же прослезился и припал к образу Богородицы и к превечному Младенцу Спасителю Христу и к самой чудотворной иконе, а потом поклонился архиепископу и испросил его благословения: да повелит мне взять пречудную икону Богородицы. Архиепископ же благословил меня и повелел мне взять икону» (приведенный текст все же сохранился в авторской рукописи, в которой Гермоген обвел его сплошной чертой и сделал на поле приписку для переписчика: «Не пиши то, что въ чертѣ»).

Авторский список «Повести о явлении и чудесах Казанской иконы Богородицы» находится в Отделе рукописей Государственного исторического музея (ГИМ, Синодальное собр., № 982). Над созданием этого списка трудилось несколько писцов, одним из которых был сам митрополит Гермоген. В рукописи сохранились многочисленные исправления и дополнения в тексте и на полях, сделанные рукой митрополита Гермогена. На нижнем поле начальных листов рукописи читается следующая запись (частично обрезанная), сделанная почерком, современным другим почеркам рукописи: «...привезены к Москвѣ из Казани, а писмо в них рука святѣишаго Ермогена патриарха Московскаго и всеа Русии, а писал те тетрати в Казани Ермоген митрополит тогда, как сия святыя чудеса складывал, и писал своею рукою» (ГИМ, Синодальное собр., №982, л. 3—10).

Текст печатается по списку Синодального собрания ГИМ, № 982, факсимильно воспроизведенному в изд.: Рукопись святейшего патриарха Гермогена. Издание Московской Церковной Комиссии по устройству чествования исторических событий 1612, 1613 и 1812 годов. М., 1912. 69 с.

Месяца июля в 8 день. Повесть о честном и славном явлении образа Богородицы в Казани и о чудесах Пречистой Богородицы. Написано смиренным Гермогеном, Митрополитом Казанским

Благослови, отче.

Сколь ни предивное чудо совершилось в наши дни милостивым посещением Творца всякого блага Господа и Бога нашего Иисуса Христа и родившей его Пресвятой и Преблагословенной Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии пречудною и чудотворною иконою в преславном граде Казани, но как смогу я, недостойный, и недостойные уста имея, рассказать таковое?

Но надеясь на неизреченные щедроты Сына Божия и на молитвы родившей его, скажу словами учителя вселенной: «Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, Отец щедрот и Бог всяческого утешения, утешающий нас во всякой скорби нашей и благословивший нас благословением духовным».

Ибо сначала излил он на нас вмале праведный гнев свой за беззакония наши, очищая многие грехи наши, и несколько дней мы пребывали в печали. Но потом, по благодати Божией, о скорби забыли и, по неизреченному человеколюбию Божию к нам, несказанной радости удостоились благодаря явлению иконы Божией Матери и ее Превечного Младенца Господа нашего Иисуса Христа.

И повсюду прокатилась как гром, во все концы российской земли, <весть> о Божием милостивом посещении нас — о явлении иконы Богородицы и неизреченных чудесах, обильно источаемых приходящим к ней с верою.

Я же, недостойный, будучи очевидцем того, как и какими чудесными благодеяниями явили Бог и Богородица свой чудотворный образ из недр земных <о чем расскажу дальше>, умедлил написать об этом — то ли от недостатка разума, то ли от нерадения и душегубительной лености, то ли от страха своего недостоинства, ведь опутан я узами моих грехов, и не пристало мне касаться таковых преславных вещей, но только помнить о своих беззакониях и просить отпущения бесчисленных моих согрешений.

Но поскольку желание влечет меня и страх принуждает рассказывать, а грехи мои, как тяжкое бремя, гнетут меня, то что же мне делать? Дерзну ли начать? Что же: говорить или запретить себе из-за окаянства моего? или снова внимать восходящему на сердце мое блаженством о Всепетой и Богоприятной Богородице и Приснодеве Марии?

Но ты сама помоги мне, о Преблагословенная, Заступница Усердная, Матерь Бога Вышнего: да будет воля родившегося от тебя Христа Бога нашего, да просветится у меня, недостойного, помраченный ум мой тобою, о Всенепорочная! Ибо ты о всех молишь Сына своего, Христа Бога нашего, — и мне, пишущему, помоги, ведь ты всех направляешь к спасению, под державный твой покров прибегающих!

Много раз я вспоминал <об этом>, иногда же и слезы проливал, разумея свое недостоинство; но, однако, и то пришло мне на ум, что неправедно Божии тайны и неизреченные многомилостивые дарования погружать во глубину забвения, притом что многим из этих источников целебных я сам был свидетель; и о том, что видел и слышал о пречудной твоей иконе, о Всепетая, даруй мне рассказать и написать, и всех нас заступи, Госпожа Царица!

Хоть и недостоин я принести тебе даже малую похвалу от подобающих тебе великих, но все же сподоби меня, Владычица, прославить тебя за твои неизреченные благодеяния, как сподобила меня, о Всеблаженная, недостойного и грешного, первым из всех священнослужителей прикоснуться скверными моими руками к пречистому твоему образу и чудотворной иконе <твоей> и Сына твоего, Христа Бога нашего! Ведь если и все достойны, но я недостоин; но только был преисполнен желания прикоснуться к пречистому и чудотворному твоему образу, Владычица, и превечного твоего младенца Спасителя Христа!

Ныне же вопрошу снова: что скажу или что возглашу великоименитой Деве, или лучше сказать «многоименитой», <во многих образах> предсказанной пророками? Пятнадцать лет прошло со времени явления чудотворной иконы Богородицы, а чудесные исцеления непрестанно совершаются, не оскудевая, и все душевные страсти и телесные недуги из людей немедленно изгоняются! И это снова призывает меня к торжеству и говорить понуждает. И подобает мне написать об этом, да не буду осужден, как сокрывший талант господина своего.

Поскольку же человеческий род привык духовную память святых праздновать с похвалами, тем более и Пресвятой и Преславной Царице, Пречистой Богородице и Приснодеве Марии, пристало праздновать по-царски! Ее неизмеримо более других должны мы почитать любовью, ибо она есть божественный покров рабам своим, и прибегать к этому тихому и доброму пристанищу — покрову Девы, скорой помощницы, готовому и теплому спасению; и, как высшей всех, подобает ей и высшую всех созданий похвалу принести, достойную Царицы и Владычицы, родившей Царя и Владыку всех!

Ибо благодаря ей праматерь от проклятия освободилась, и Адам избавился от вечных уз, и Бог с нами примирился! И утвердилась тогда лестница Иакова, ибо Бог восхотел сойти по ней и сотворить людям путь на небо, и люди с ангелами обрели единение. И больше не борется Бог с Иаковом, как прежде, в давние времена, ибо Творец Иакова сошел на землю, желая обрести потерянную драхму и принести ее Отцу. Поэтому и пророки тогда возрадовались, видя свершение своих пророчеств! Тогда и Давид, увидев правнучку, родившуюся от рода своего, взыграл духом, ударяя в гусли и говоря: «Слушай, дщерь, и виждь, и приклони ухо твое!» Поэтому тогда не только пророки, но и все небесные силы и земные творения торжествовали вместе.

И ныне опять наступил новый праздник Владычицы нашей Богородицы — ее чтимой иконы «Одигитрии», крепкой помощницы; да пусть узнают все, что не только тогда, когда она пребывала на земле, предстательствовала за нас перед своим Творцом и Сыном, но и по преславном своем преставлении из земных <обителей> в небесные непрестанно посещает нас своею милостью!

А потому, закончив начало повести, перейдем к самому повествованию; и расскажем обо всем так, как подаст Святой Дух, но прежде похвалим ваше усердие теплое. Ибо такая у вас устремленность к Церкви, и особенно вера и молитвы к чудотворной иконе Богородицы, какая может быть только у ребенка к матери, или у жаждущего к источнику, или у корабля к пристанищу. В такой же мере и нас вдохновляет усердие ваше, что и хотим теперь показать.

Бог наказывает нас за грехи наши и милостиво направляет на нас праведный гнев свой: иногда голодом, иногда нашествием иноплеменников, иногда мором и междоусобными войнами, иногда пожарами и прочими житейскими напастьми, и посылает нам беды, и скорби, и лютые болезни — для того, чтобы побудить ленивых и жестоких к добру и направить на путь спасения. 06 этом и пророк Давид говорит, обращаясь ко Господу: «Браздами и уздою стянешь челюсти их, не приближающихся к Тебе и многими ранами». И в другом псалме говорит: «Если оставят закон Мой и в судьбах Моих не пойдут, если установления Мои осквернят и заповедей Моих не сохранят, посещу жезлом беззакония их, и ранами — неправды их, милости же Моей не отниму от них». И апостол <говорит>: «Господь, кого любит, того и наказывает; бьет всякого сына, которого принимает. Если остаетесь без наказания, то вы дети прелюбодеяния, а не сыновья».

А поскольку мы люди послушные злу, и с трудом устремляемся к добродетели, и мало печемся о спасении наших душ, попускает Владыка наш Господь напасти и беды, и скорби, и лютые недуги, пока не обратимся к нему и не станем всемерно заботиться о нашем спасении. <Вот> и это случилось с нами праведным судом Божиим; а было это так.

23 июня 7087 <1579> года, в царствование благочестивого и христолюбивого благоверного государя царя и великого князя Ивана Васильевича, самодержца всея Руси, и при его благородных царевичах — князе Иване Ивановиче и князе Федоре Ивановиче <который ныне, Божию благодатию, государь царь и самодержец всея Руси>, и при святейшем митрополите Антонии Московском и всея Руси, и при архиепископе Казанском Иеремии, в день памяти святой мученицы Агриппины случился в новопросвещенном граде Казани пожар, в двадцать шестой год по взятии его, чему мы сами были достоверные свидетели. Загорелось в полуденное время близ церкви святого Николы, называемого Тульским, во дворе царского воина Даниила Онучина. И лишь малая часть посада сохранилась и та половина города, что возле соборной церкви, и двор архиепископа. Большую же часть посада, и все торговые места, и обитель боголепного Преображения Спаса в городе, и двор великого князя — увы, все то огонь-всеядец поглотил, пожег и полностью уничтожил.

Христолюбивые же люди не отступили от веры, но познали свои согрешения и обратились к покаянию, и начали созидать церкви Божии и дома свои. И, милостью Божиею, просвещалось то место иноверное и новокрещенное святыми церквами и божественным учением.

Было же в городе много людей иноверных, и верований множество. И стала у них истинная православная вера предметом толков и насмешек; целебного же источника <истины> тогда еще не было в городе. Иноплеменники же уничижали нас, одержимые в своих сердцах неверием, не ведая ни Божией милости, ни силы Божией, потому что видели они, окаянные, Божие милосердие к нам — его милостивое наказание, которым Он, как чадолюбивый отец, милуя, наказал нас за наши согрешения, очищая грехи наши.

Человеколюбец Бог, видя терпение и веру людей своих и насмешки и поношения со стороны окружающих иноверцев, не терпя оскорбления и поношения святых икон, и для того чтобы не говорили язычники: «Где Бог их, в которого они веруют?» — и чтобы затворились уста, говорящие неправду, и исчезла и более не вспоминалась иудейская и магометанская дерзость и напрасное их злоречие, и чтобы искоренилось зловредное еретическое учение и утвердилась и просияла истинная православная христианская вера греческого закона, просвещенная правым учением Господа нашего Иисуса Христа и святых его учеников и апостолов, и богоносных отцов и всех святых, утвердивших православную веру и научивших веровать «во Отца и Сына и Святого Духа» — Неразделимую Троицу, предстательством и молением Заступницы нашей, Царицы и Владычицы Богородицы и Приснодевы Марии, и ее неотступным предстоянием перед Сыном ее и Богом нашим, — показал нам ныне, в последние эти времена, по благодати Божией, пресветлое и праведное солнце, отверз райские врата затворенного Эдема и явил из земли пресветлую икону, источник неисчерпаемый, сокрытую в земле его человеколюбным промыслом чудотворную икону своей Матери, а нашей Царицы, Владычицы Богородицы и Приснодевы Марии, — честной ее образ «Одигитрии» и свой человеколюбивый лик. И вот, откуда излил Он праведный гнев свой за наши прегрешения, оттуда <от места того — рукой подать> и лучи показал, светящиеся благодатным светом, и явил источник исцелений. Явилась же икона Богородицы следующим образом.

Не открыла Владычица образа своего ни святителю города, ни властвующему начальнику, ни знатному человеку, ни богатому, ни мудрому старцу, а явила честное свое сокровище, неисчерпаемый источник <исцелений> приходящим с верою, чудесный свой образ дочери простого стрельца, искусного в ратном деле, девочке десяти лет от роду, по имени Матрена; этой-то девочке и явилась чудесная и преславная икона Богородицы в том же году и в том месяце, в котором случился пожар.

И вот стала являться той девочке, имя которой мы назвали выше, пресветлая икона Божией Матери: и велела ей пойти в город и рассказать архиепископу и воеводам про икону Богородицы, которую она видела, чтобы они пошли и извлекли образ Пречистой Богородицы из земных недр; и указала ей место, где впоследствии обрели честное сокровище драгоценного бисера — пречудную икону Богородицы. Но девочка, будучи мала и неразумна, боялась рассказывать <о своем видении> и поведала о нем только своей матери, а мать не обратила внимания на ее слова. И после того неоднократно являлась ей та пресветлая и чудная икона и повелевала ей, не сомневаясь, рассказать <людям> о своем видении. И девочка вновь и вновь рассказывала своей матери о явлении той чудесной божественной иконы и просила ее, не колеблясь, рассказать <людям> об этом видении.

И вот однажды та девочка, имя которой мы упомянули выше, спала во время полуденное — и вдруг оказалась посреди своего двора, в котором жила, и в ту же минуту явилась ей чудесная и пресветлая икона Богородицы в страшном огненном виде, сияя огненными лучами, такими яркими и страшными, что девочке показалось, что она сгорит от этих исходящих от иконы ярких лучей. И раздался от иконы грозный голос, обращенный к девочке: «Если ты не передашь моих слов и не пойдешь извлечь мой образ из земных недр, то явлюсь я на другой улице или в другом городе; ты же будешь болеть, пока не умрешь в страданиях!»

Девочка, испугавшись этого ужасного видения, упала на землю и долгое время лежала на земле словно мертвая. А потом возопила громким голосом к своей матери, чтобы шла к архиепископу и правителям того города и рассказала о чудесной и пресветлой иконе Преблагословенной Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии; и поведала матери все сказанные ей слова, которые она слышала от пресветлой иконы, и место ей указала.

Мать же ее поспешила в город к воеводам: и поставила перед ними дочь и велела, чтобы она сама рассказала, что с ней случилось. И девочка рассказала им слово в слово все, что слышала от пречудной и предивной иконы Богородицы, и место то указала. Но они не поверили ее рассказу о пречудной иконе Богородицы и не придали ему значения.

Мать же её, прослезившись, взяла дочь и пошла к архиепископу, и поведала ему те же слова, и назвала указанное ей место, чтобы он повелел извлечь <из земли> святую икону Богородицы. Но архиепископ не послушал ее речей и отослал ни с чем. Приход их был в седьмой час дня; обрели же тот дивный пресветлый образ Богородицы в двенадцатый час — в том же году, когда случился пожар, 8 июля, в день памяти святого великомученика Прокопия. А было это так.

Пошла та женщина к своему дому, рассказывая всем людям о чудесной иконе: о видении, которое было ее дочери. Люди же удивлялись ее словам и отходили, не внимая смыслу сказанного. Тогда она, взяв лопату, пришла к указанному месту и стала копать, <и трудилась> долгое время, но не нашла того, что искала. Вскоре и другие стали копать и раскопали все место, но ничего не нашли.

Девочка же, о которой мы рассказывали выше, стала копать в том месте, где была печь, а вслед за ней — и другие. И когда выкопали немногим более двух локтей — о, чудо — явилась чудотворная икона Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии, почитаемый образ «Одигитрии» вместе с Превечным Младенцем, Господом и Богом нашим Иисусом Христом! Была обернута эта чудная икона рукавом однорядки ветхого сукна вишневого цвета. Сам же образ сиял дивным светом, как будто был недавно написан <свежими> красками. Грязь же не коснулась этого чудного образа, чему мы сами были свидетели.

И взяла девочка образ Пречистой Богородицы со страхом и трепетом и радостью и установила его на том месте, <где обрела>. Люди же, находившиеся там, возопили <от радости> и стали рассказывать повсюду о явлении той божественной иконы. И вскоре собралось бесчисленное множество благочестивого люда, вопиющего со слезами: «Владычица, спаси нас!»

И послали весть к архиепископу и правителям города о том, что обрели святую икону Богородицы. Архиепископ же повелел немедля звонить в колокол и пошел крестным ходом со всем освященным собором и воеводами и множеством народа на то место, где обрели чудную икону Пречистой Богородицы. И увидел образ Пречистой, дивно светящийся, точно внове написанный, и сильно дивился, ибо подобного образа нигде не видел; и укорял себя за неверие свое, преисполненный страха и радости; и со слезами молился, прося милости и прощения за свое согрешение.

Так же и воеводы со слезами просили прощения за то, что согрешили неверием и нерадением перед чудотворным образом Пречистой. И народ со всего города стекался <посмотреть> на то дивное божественное чудо, радуясь со слезами и радостной душой воссылая хвалу Богу и Богородице за обретение такого драгоценного и бесценного сокровища.

Я же тогда служил в чине священника у святого Николы, именуемого Гостиным; и сколь ни был каменносердечен, но все же прослезился, и припал к образу Богородицы, и к Превечному Младенцу Спасителю Христу, и к самой чудотворной иконе, а потом поклонился архиепископу и испросил его благословения: да повелит мне взять пречудную икону Богородицы. Архиепископ же благословил меня и повелел мне взять <икону>.

Я же, хотя и недостоин, со страхом и радостью прикоснулся к чудотворному образу и взял его с шеста, который был воткнут на том месте, где находилась в земле эта святая и чудотворная икона. И по повелению архиепископа пошел с <чудотворной> иконой и с другими святыми иконами и честными крестами в находившуюся там поблизости церковь святого Николы, называемого Тульский. И отслужили там молебен, а затем архиепископ со всем освященным собором, и старейшины города, и все множество православного народа вместе с женами и детьми пошли в город крестным ходом. И бесчисленное множество народа устремлялось к новоявленной чудотворной иконе, тесня друг друга, а иные, ступая по головам других, прикасались теменем к чудотворному образу. По повелению архиепископа шел я медленно с чудотворною иконою из-за <большого стечения> людей, и, несмотря на такое множество народа, не отклонился ни вправо ни влево, ведь нес я пречудную и чудотворную икону Носящего все творение и Пречистой его Матери. И в тот же миг образ Пречистой Богородицы явил чудо.