Святитель Филарет (Амфитеатров Федор Григорьевич) архиепископ Казанский и Симбирский с 25 февраля 1827 года, Казанский и Свияжский с 10 февраля 1832 года по 19 сентября 1836 года. 

Святитель Филарет (Амфитеатров) – один из известнейших деятелей Церкви XIX века. Величие его личности и подвижничества были понятны уже современникам. Вскоре после его кончины появилось много литературы, была опубликована его обширная переписка. Наиболее подробную биографию владыки Филарета в трех томах составил архимандрит Казанского Успенского Зилантова монастыря Сергий (Василевский), по желанию своего духовного отца и наставника владыки Антония (Амфитеатрова), племянника владыки Филарета[1]. При этом выдающиеся качества будущий святитель начал проявлять еще в молодости. Не случайно он был канонизирован как местночтимый святой в Тобольской и Тюменской епархии, где был ректором духовной семинарии. Позже святитель Филарет был причислен и к лику святых, почитаемых Украинской Православной церковью.

Деятельность святителя Филарета была чрезвычайно многообразна. В данном очерке его биография будет представлена достаточно кратко, основное внимание будет обращено на деятельность святителя на Казанской кафедре.

Федор Амфитеатров родился 17 апреля 1779 года в селе Высоком Кромского уезда Орловской губернии в семье священника. В 10 лет он поступил сразу во второй класс Орловского духовного училища, а в 1795 году был переведен Севскую духовную семинарию, сразу в богословский класс. В 1797 году он закончил семинарию, благодаря блестящим успехам был оставлен в ней преподавателем. 7 ноября 1798 года епископ Орловский и Севский Аполлос рукоположил молодого преподавателя в монашество, 13 ноября 1799 года он же рукоположил своего постриженника во иеромонаха. В 1802 году указом Синода отец Филарет, которому было всего 23 года, был возведен в сан игумена и назначен ректором Севской семинарии, в 1804 году возведен в сан архимандрита. Но вскоре у него начались столкновения с духовным начальством, которые позже часто встречались в его жизни. Показательно, что при безупречности своей веры и поведения, блестящих преподавательских и проповеднических качествах, способностях администратора, скромности и умении вести себя и с высшими и с низшими, он слишком часто вызывал негативное отношение архиереев. Скорее всего, недовольство вызывала именно та любовь, которую испытывали к отцу Филарету его подчиненные и простые верующие люди, сравнение было не в пользу архиереев. Первым его недоброжелателем стал Орловский епископ Досифей (Ильин), который в 1804 году добился перевода отца Филарета в Уфу[2].

Из хорошей и благоустроенной семинарии, созданной Амвросием (Подобедовым), отец Филарет попал в школу, которая действовала всего три года. Ему пришлось выступить не только в качестве преподавателя и организатора учебного процесса, но и находить здание, набирать учеников, организовывать жилье и питание, комплектовать преподавательский состав. Первые два года пребывания отца Филарета в Уфе епархиальным архиереем был Амвросий (Келембет), который высоко ценил молодого ректора. Но занявший кафедру в 1806 году Августин (Сахаров) вскоре стал преследовать отца Филарета, постоянно посылая в Синод жалобы на ректора. Так как серьезных упущений в деятельности ректора не было, то владыка Августин придирался к мелочам – неправильно составленным документам, перерасходу средств по некоторым статьям и т. д. Дело доходило до полной конфискации имущества ректора в счет претензий епархиального архиерея. Раздражение против отца Филарета приняло у Августина навязчивый характер. Это, наверное, понимали и в Синоде, поэтому в 1810 году отец Филарет без взысканий был переведен в Тобольск. Августин продолжал преследовать его и позже, требуя взыскания с отца Филарета более 5 тысяч рублей, это дело тянулось еще несколько лет.

В Тобольске начальствующим над отцом Филаретом вновь стал владыка Амвросий (Келембет). За три года пребывания в столице Западной Сибири отец Филарет заслужил любовь и уважение семинаристов и верующих, благожелательное отношение преосвященного Амвросия, который в своих донесениях в Синод называл отца Филарета «не человеком, а ангелом во плоти». 2 декабря 1813 года Филарет был вызван на череду служения в Санкт-Петербург и одновременно назначен (номинально) настоятелем Иосифо-Волоколамского монастыря. 15 февраля он стал инспектором Санкт-Петербургской духовной академии. Ректором же столичной академии в это время был будущий знаменитый святитель митрополит Московский Филарет (Дроздов). В должности инспектора отец Филарет пробыл всего полгода, но произвел очень хорошее впечатление на ректора.

Именно по инициативе своего начальника отец Филарет (Амфитеатров) был удостоен ученой степени доктора богословия (хотя прежде он не был и магистром) за заслуги в развитии духовного образования. Владыка Филарет (Дроздов) реко-мендовал своего инспектора на ту же должность в Московскую духовную академию. Формально это не было повышением, но на самом деле обя-занности отца Филарета были более ответственными, чем в Санкт-Петер-бурге. Дело в том, что Московская духовная академия в 1814 году только начинала создаваться довольно сложным путем. Существовавшая со времен царя Федора Алексеевича в Москве Славяно-греко-латинская академия упразднялась, в столице оставалась только семинария, а Московская академия создавалась на базе семинарии в Троице-Сергиевой Лавре. При этом существенно менялись программы и приходилось принимать множество кадровых решений. Первый год отец Филарет руководил Московской академией в должности инспектора (ректора в это время не было), а через год он стал ректором и еще четыре года руководил академией, блестяще вел курс догматического богословия. Ревизовавший академию святитель Филарет (Дроздов) подарил ректору свою панагию.

1 июня 1819 года отец Филарет в Успенском соборе Московского Кремля был рукоположен во епископа Калужского и Боровского. На Калужской кафедре он запомнился как «незабвенный святитель». Именно при владыке Филарете начался подъем будущей всероссийски известной Оптиной пустыни, в которой епископ часто подолгу жил. Именно владыка  Филарет основал Иоанно-Предтеченский скит, в котором позже подвизались многие старцы. Разумеется, большое внимание владыка Филарет уделял Калужской духовной семинарии. 12 января 1825 года он был переведен на Рязанскую кафедру, на которой пробыл три года, причем больше года провел в Санкт-Петербурге в Синоде. 22 августа 1826 года он был возведен в сан архиепископа.

В феврале 1828 года уже второй раз архиепископ Филарет находился в Санкт-Петербурге по вызову Синода. Незадолго до этого Николай I высказывал свое неудовольствие деятельностью архиепископа Ионы (Павинского) в связи с массовой подачей прошений крещеными татарами о разрешении исповедовать ислам и сообщением о многолюдном языческом молении в Царевококшайском уезде. Как уже говорилось выше, представление столичных властей о ситуации в Казанской епархии было ложным. На самом деле подавшие прошение татары давно были мусульманами, а крещеные марийцы постоянно участвовали в языческих жертвоприношениях. Но Николай, получив известие о смерти архиепископа Ионы, решил принимать меры в пожарном порядке. Его выбор пал на святителя Филарета, о котором у императора сложилось положительное мнение. Поэтому 25 февраля 1828 года владыка Филарет был назначен архиепископом Казанским и Симбирским. Он был вызван к императору, который поручил владыке Филарету срочно начать борьбу с отпадениями крещеных инородцев и приказал срочно выезжать в Казанскую епархию, запретив даже заезжать в Рязань для прощания со своей паствой. Уже 25 марта владыка Филарет был в Казани.

Следует отметить, что владыка Филарет фактически проигнорировал указания Николая I. Он не прибегнул к полицейским мерам в борьбе с «отпадениями». Больше того, он предостерегал своего коллегу, вятского епископа Кирилла (Богословского-Платонова), от излишнего административного рвения. Вместо этого он в 1828-1829 гг. много ездил по епархии, посещая в основном инородческие деревни. Напомним, что епархия тогда была очень большой, она включала территорию не только Казанской, но и Симбирской губернии, в которую, в свою очередь, входила и Самара. Во время поездок владыка Филарет много беседовал с инородцами, в некоторых деревнях он заходил в каждый дом. В результате через полтора-два года святитель Филарет прекрасно представлял себе реальную ситуацию, а инородцы для него не были сплошной «темной» массой, как для столичных чиновников и многих архиереев. Владыка Филарет прекрасно представлял себе жизнь, быт, особенности национального характера чувашей, горных и луговых марийцев, мордвы[3], татар-кряшен, новокрещеных татар, в меньшей степени – удмуртов. Достаточно полное представление он имел и о татарах-мусульманах.

Результатом этих поездок стала достаточно цельная концепция мисссионерской деятельности. В ноябре 1829 года владыка Филарет обратился в Синод с несколькими предложениями. За 40 лет до Николая Ивановича Ильминского он, в сущности, предложил тот же путь. Огромное значение святитель Филарет придавал родному языку. Он считал необходимым перевести на все языки Катехизис, Жития святых и распространять эти издания бесплатно. Во время богослужений в инородческих приходах он считал необходимым читать Евангелие и Апостол, Символ веры, «Отче наш» на родных языках прихожан[4].

Святитель Филарет писал в Синод: «Озаботиться нужно воспитанием молодого поколения инородцев в истинах Православной веры. Для сего нужно поручить местным священникам с причтами учить детей на их языках, сначала в домах своих, а потом, когда возрастет число их, в школах при церквах»[5].

Он считал, что огромное значение для успешного миссионерства будут иметь не только внутренние, но и «наружные» (выражение владыки Филарета) аспекты религиозной деятельности – торжественные и красивые службы. У язычествующих, склонных к вере в магию, они будут вытеснять языческие обряды. Святитель Филарет считал, что если инородцы совершают жертвоприношения и магические обряды, добиваясь хороших урожаев, дождя, теплой погоды, то и священники должны совершать молебны в этих же целях.

Владыка Филарет выработал целую программу специальной подготовки духовенства для инородческих приходов. В семинариях должны серьезно изучать местные языки, а Казанская семинария должна была стать специальным центром, сюда для подготовки по инородческим языкам должны были на два года присылать учащихся из других семинарий. Предполагалась подготовка национального духовенства, детей инородцев предлагалось принимать в духовные училища, а потом и в духовные семинарии.

Наконец, владыка Филарет предлагал создать специальные должности миссионеров, свободных от других обязанностей, постоянно разъезжающих по епархии и ведущих миссионерские беседы и богослужения.

Предложения святителя Филарета не были оторванными от реальной жизни духовенства и прихожан. По каждому пункту он предлагал конкретные денежные сметы, прекрасно понимая, что нельзя просто обязать причты учить инородческих детей – этот труд должен оплачиваться. Для привлечения в инородческие приходы лучших семинаристов предлагалось платить им повышенное жалованье. На должности миссионеров он предлагал назначать священников с академическим образованием, тоже с высоким жалованьем. При этом предлагаемые расходы были вполне посильны для бюджета Синода.

Но с предложениями высокопреосвященнейшего Филарета в столице произошло то же самое, что и со многими другими дельными проектами. Они в целом одобрялись, но не выполнялись или выполнялись формально: так, штатные миссионеры были назначены, но ими стали настоятели Седмиезерного, Раифского и Кизического монастырей, разумеется, не освобожденные от своих настоятельских обязанностей. Их миссионерская деятельность сводилась к редким, обычно один раз в год, поездкам по выделенным районам.

В Казанской семинарии было несколько увеличено количество часов по татарскому и чувашскому языкам, но выпускники все же не владели инородческими языками, кроме детей священников и причетников инородческих сел, знавших эти языки с детства. Программа обучения инородцев в духовных учебных заведениях не была выполнена совсем – ведь зачисление в духовные учебные заведения требовало вывода инородческих мальчиков из податных сословий государственных и удельных крестьян, что было совершенно невозможно при Николае I.

Национальные языки в богослужениях не применялись. Синод не отверг это предложение владыки Филарета, но и не одобрил. Под руководством владыки Филарета были осуществлены переводы Катехизиса на чувашский, горно-марийский и луговой марийский языки и изданы, чувашский тиражом 1200 экземпляров, а марийские – по 600. При этом переводы и издание осуществлялись на деньги архиерейского дома – средств от Синода владыка Филарет так и не добился. И дело здесь было не в недостаточной настойчивости казанского архиепископа. Во многих других случаях, о чем речь пойдет ниже, святитель Филарет добился выделения крупных сумм. Скорее всего, в столице просто не поняли важности проблемы. Разумеется, ни копейки не было выделено на обучение инородцев. Синод просто потребовал от священников и причетников инородческих приходов обучать прихожан основам вероучения и русскому языку, не выделив средств на оплату этого труда и не увеличив штаты инородческих приходов. В результате эти требования не выполнялись, впрочем, так же, как и требования об открытии церковно-приходских школ в русских приходах.

Но некоторые успехи все же были достигнуты. В те годы, когда святитель Филарет управлял Казанской епархией, были крещены более 250 мусульман и около двух с половиной тысяч язычников. Но это объяснялось деятельностью самого владыки Филарета, встречи с которым производили огромное впечатление на инородцев.

Казанская епархия к началу 1830-х гг. была весьма велика. По данным на 1829 год в Казанской губернии насчитывалось 411 приходских храмов, а в Симбирской – 605. При этом требовалось массовое открытие новых приходов, так как многие деревни находились очень далеко от церквей. Все это усложняло деятельность архиерея, создавало множест-во проблем. Так, Казанская епархия к этому времени оставалась одной из немногих, в которых лишь часть детей духовенства получала хотя бы минимальное духовное образование, а большинство священников рукополагалось «из необучавшихся». Уже в первый год своего назначения владыка  Филарет стал добиваться создания новой Симбирской епархии. Вопрос решился далеко не сразу. Долгое время Синод предлагал вместо открытия новой епархии назначить викарного архиерея. Но владыка Филарет добился своего.

В начале 1832 года принципиальное решение об открытии новой епархии было принято, а 10 февраля 1832 года на Симбирскую кафедру был рукоположен епископ Анатолий (Максимович). Таким образом, епархия архиепископа Филарета уменьшилась более чем вдвое, ее составляла только Казанская губерния.

Очень много владыка Филарет сделал для развития духовного образования в Казанской епархии. К началу его управления епархией Казанская духовная семинария представляла собой очень большое учебное заведение, в ней по программе духовного училища в 1828 году учились 482 человека, а по программе семинарии – 852, и они составляли меньше половины всех детей духовенства соответствующего возраста. Для остальных просто не было места. Хотя семинария занимала большой комплекс зданий, в ней не хватало помещений. Один из классов находился в подвале без окон, другой занимался в столовой. Очень тесно было и в жилых комнатах, отдельные кровати, на которых спали учащиеся во времена «старой» академии, в спальнях старших были заменены сплошными нарами, младшие учащиеся спали на кроватях по двое. Но больше половины учащихся жили на квартирах, как правило, в ужасных условиях.

Уже через год после прибытия владыки Филарета в Казань начались серьезные изменения к лучшему. В 1829 году были открыты духовные училища в Свияжске, Чебоксарах и Чистополе. Хотя Симбирская епархия и открылась в 1832 году, но семинария в Симбирске появилась только через восемь лет. Но именно владыка Филарет, а не Симбирский епископ Анатолий, добился открытия в 1833 году духовных училищ в Сызрани и Самаре.

В 1832 году Синод выделил средства на приобретение дома для Казанского духовного училища, в этом же году был куплен дом, принадлежавший дворянской семье Геркен, недалеко от Казанского Богородицкого монастыря. В 1834 году Казанское духовное училище было переведено в это переоборудованное здание, рядом с которым владыка  Филарет на собственные средства (2000 рублей) построил еще один двух-этажный кирпичный дом. Таким образом, в комплексе зданий на улице Воскресенской осталась только семинария, а все мальчики из семей духовенства получили возможность учиться. Общая сумма, выделения которой святитель Филарет добился от Синода на строительство и покупку здания для духовных училищ, была весьма велика – 360 тысяч рублей.

Успехи, достигнутые владыкой Филаретом в административных преобразованиях управления епархией, кадровой чистке консистории, реформе епархиальных духовных школ, выглядят особенно необычно на фоне того, что в целом происходило в эти годы в России. Бездушная бюрократическая машина, которая стала складываться в Российской империи в последнее десятилетие правления Александра I и окончательно утвердилась при Николае I, душила любую инициативу и не давала развернуться серьезным делам. Любая мелочь нуждалась в утверждении множества инстанций, вплоть до самого императора, и даже самые безобидные и вроде бы одобряемые властями действия в результате не разрешались, даже если никто не высказывался против. За все годы правления Николая I в стране не было открыто ни одного университета, появилось не более пяти новых гимназий. Десятилетиями не принимались окончательные решения по сравнительно несложным судебным делам. Очень часто обвиняемых в нетяжких преступлениях отпускали через два-три года без суда после того, как они уже отбыли максимальные сроки, к которым могли бы быть приговорены.

Все это в полной мере касалось и «Ведомства православного исповедания». При Николае в России не появилось ни одного нового монастыря. Три предыдущих казанских архиерея добивались от Синода средств на восстановление архиерейского дома в Кремле, но не добились из-за того, что еще в 1788 году Синод принял постановление о том, что архиерейские дома должны строиться и ремонтироваться «из штатных сумм». Теперь Синод из-за бюрократизации не мог отменить даже собственное постановление. Взяточники и казнокрады, сидевшие в Казанской консистории при архиепископе Павле (Зернове), продолжали сидеть и через 12 лет при Ионе (Павинском). Тем более невозможным выглядело то, чего добился владыка Филарет – создание новой епархии, открытие семи новых духовных училищ, чистка, сокращение кадров и изменение административной структуры консистории[6].

Владыка добился и выделения средств на кремлевский архиерейский дом, но деньги поступали медленно. Архиепископ, приезжая в Казань, жил в Спасо-Преображенском монастыре, но оставил своему преемнику Владимиру (Ужинскому) наполовину достроенный архиерейский дом.

В Казани проявлялись те же достоинства владыки, которые отмечались и во всех остальных местах его служения, – при всей своей доброте и внешней мягкости он мог быть весьма настойчивым и добиваться своего в самых высоких инстанциях.

Еще легче высочайший духовный авторитет святителя Филарета способствовал решению множества вопросов внутриепархиального масштаба. Он в личных беседах побуждал многих состоятельных дворян и купцов проявить заботу о конкретных храмах и монастырях. Так, «к дарованию средств на обновление» Успенского Зилантова монастыря Филарет расположил одного из богатейших помещиков Казанской губернии Евграфа Алексеевича Лебедева[7]. Он же сумел освободить Успенский Зилантов монастырь от обременительной для него заботы о Храме-памятнике над могилой воинов, павших при взятии Казани. По его предложению попечение о памятнике взяла на себя Казанская купеческая управа (орган сословного самоуправления), а Зилантов монастырь теперь обеспечивал только богослужения.

Таким же образом решались и многие другие вопросы. По благословению святителя Филарета купец Сергей Евграфович Павлов на свои средства построил в Адмиралтейской слободе Екатерининскую (Боголюбскую) церковь, состоятельная вдова дворянина Надежда Ивановна Саврасова выделяла большие средства на обновление Макарьевской пустыни и поддержание в нормальном состоянии многочисленных храмов города Свияжска – в городе было много храмов и приходы были очень малолюдными.

27 июня 1836 года архиепископ Филарет был вызван для присутствия в Синоде. В указе императора Николая I не говорилось о том, что он больше не вернется в Казань, но дворянская и духовная общественность, очевидно, знала, какие намерения существовали в столице. Святителя Филарета провожали очень торжественно. Купец Прибытков  9 июля дал в своем доме обед на 500 человек. Точная дата отъезда владыки Филарета из Казани неизвестна, скорее всего, он покинул город 11 или 12 июля 1836 года. Предположения казанцев о том, что они не увидят своего любимого архипастыря, оправдались. 19 сентября 1836 года архиепископ Филарет был назначен на Ярославскую кафедру, а архиепископом Казанским и Свияжским стал Владимир (Ужинский).

Намерения императора Николая I вскоре изменились. Владыка Филарет так и не выехал в Ярославль. 18 апреля 1837 года он был назначен митрополитом Киевским и на этой должности пробыл 20 лет. Его деятельность в Киеве заслуживает отдельного описания. Сам святитель Филарет и его деятельность вызывали одобрение и уважение со стороны и архиереев, и светских начальников, и духовенства, и учащихся, и, самое главное, простых верующих. Многие истории из жизни Киевского митрополита Филарета, запомнившиеся на многие десятилетия, блестяще описал Николай Семенович Лесков в своих очерках «Владычный суд» и «Мелочи архиерейской жизни».

Будучи очень деятельным и умеющим добиваться своего руководителем, он запомнился необыкновенной добротой и молитвенным подвижничеством. 13 августа 1841 года он тайно принял схиму в Голосовской пустыни. Среди прочих забот владыка Филарет не забывал и своих родственников, причем заботился не только об их благополучии, но и достойном воспитании. Его двоюродный брат Яков Кузьмич стал профессором Киевской духовной академии, уважаемым не благодаря своему родству с правящим архиереем, а за свое прекрасное преподавание и духовное подвижничество. У владыки Филарета было пять племянников[8], двое из них стали профессорами духовных академий[9], а трое – архиереями, в том числе будущий архиепископ Казанский и Свияжский Антоний (Амфитеатров).

Святитель Филарет скончался 21 декабря 1857 года и был похоронен, по его воле, в надпещерной церкви Воздвижения Креста Господня. Его мощи были обретены в 1994 году и перезахоронены в Дальних пещерах.

Примечания 

1. Архимандрит Сергий (Василевский). Высокопреосвященнейший Филарет, в схимонашестве Феодосий (Амфитеатров), Митрополит Киевский и Галицкий, и его время. – Казань, 1888. – Т. 1-3. Эта книга в 2000 году была переиздана в издательстве Сретенского монастыря.

2. Во многих жизнеописаниях святителя Филарета при описании этого периода его деятельности содержатся недоразумения: его якобы отправляют в Оренбург и т. д. Дело в том, что губерния называлась Оренбургской, но ее центр находился в Уфе. Уфа же стала местом пребывания Оренбургского епархиального архиерея (епархия создана в 1799 году) и Оренбургской духовной семинарии (создана в 1804 году). Епархия разделилась на Оренбургскую и Уфимскую в 1859 году, вскоре после разделения губерний.

3. В Казанской губернии мордвы было немного, но в Симбирской губернии она составляла более 10% населения.

4. Как известно, святитель Филарет выступал категорически против переводов Священного Писания на русский язык, считая, что перевод будет неполноценным. Вместо этого он предлагал уделять больше внимания изучению славянского языка. Но, как видим, отношение святителя Филарета к инородческим переводам было иным. В этом Филарет тоже был предшественником Николая Ивановича Ильминского, который занимался как переводами Священного Писания на инородческие языки, так и составлением программ и учебников по славянскому языку для русских церковно-приходских школ.

5. Цит. по Сергий (Василевский). Указ. соч. – Т. 2. – С. 65.

6. Преобразования, совершенные владыкой в консистории, подробно описаны в книге архимандрита Сергия (Василевского). Они были эффективны, но крайне скучны в описании, и мы не сочли необходимым их изложение.

7. Рощектаев А. История Свято-Успенского Зилантова монастыря, что на Зилантовой горе города Казани. – Казань, 2004. – С. 175.

8. Почитание митрополита Филарета было настолько распространено в России, что двое его племянников, детей его сестер, приняли фамилию своего дяди, поэтому в разных Православных словарях и энциклопедиях называются шесть Амфитеатровых.

9. Яков Козьмич Амфитеатров (1802-1848), профессор Киевской духовной академии, Егор Васильевич Амфитеатров (1815-1888), профессор Московской духовной академии.