Пылающий позолоченный крест и внезапный гром с молнией: грозные предзнаменования 75-тилетней давности

Деревенская пастораль

Стихли песнопения праздничной службы, редкие гости – захожане храма, а также мамочки с малыми детками неспешно покидают храм, на ходу вовлекаясь в труды и будничные заботы дня: в этом году 2 августа, Ильин день пришёлся на среду – на разгар рабочей недели. А за праздничный стол в трапезную храма потянулся дружный костяк церковной общины — авангард бабушек из местных простинских жительниц — главных помощниц настоятеля храма отца Саввы.

Трапезная наполнена аппетитными запахами, длинный стол радует глаз лаконичной простотой и красотой деревенских блюд. Вид постного стола в интерьере деревенской столовой, с ажурными вязаными салфетками и цветастыми клеёнчатыми скатертями, заставленными малосольными огурчиками, домашними пирогами и фруктовыми морсами, умиляет своей «натюрмортностью». В полураспахнутую дверь врывается опоённый ароматами разнотравья воздух, зазывный петушиный крик и дрожащий луч солнца золотого. Красота!

В селе Прости возрождается старый храм

Рассказы очевидцев

Фото— и видеоаппаратуру, к слову, я предусмотрительно держу рядом, при себе: самые поразительные воспоминания, как правило, всплывают в душевной атмосфере общего стола за дружеским разговором. Мне повезло, на трапезе присутствовала Валентина Александровна Семёнова, очевидица событий 1941 года.

«Мне было 10 лет. Помню, день был ясный, солнечный, а как начали церковь рушить, глянь, откуда ни возьмись, появилась туча огромная. Гром, молнии, дождь как из ведра! Я испугалась, домой побежала. А накануне было еще одно явление. В полночь бабушка моя, Мария, будит мою спящую маму и говорит: Смотри, дочь, крест позолоченный горит на куполе! А крест действительно сиял, пламенел. Утром он весь обугленный был, чёрный. Металл горел! Бабушка, помню, тогда сказывала: "Вот вы всё говорите, что Бога нет, а как вы это объясните?"»

Старожилы вспоминают тех, кто руководил тогда сносом колокольни, купола и конфискацией икон и церковной утвари. Это был председатель села Матвей Семёнович Аракчеев и первый комсомолец села Михаил Михайлович Барышев. Говорят о них женщины без злобы и осуждения: «время такое было, чего теперь-то…» Сами, мол, в переоборудованном под сельский клуб храме в молодости пели да плясали, да кинокартины смотрели. Каялись, конечно, об этом и о многом другом, батюшке, — утирая слёзы, горюют старушки.

«Как сложилась жизнь Аракчеева и Барышева, пришли ли они в итоге к вере или остались атеистами?» — интересуюсь я у бабушек. «Михаил Михайлович до революции псаломщиком, говорят, был. А потом, видимо, заставили отречься от веры. Пришли ли они к Богу? Думаем, да. Просили похоронить себя по церковному обычаю»

За неторопливой беседой благодарная человеческая память восстановила события иного, героического плана. Простинец Фёдор Мельников получил тюремный срок, отказавшись отдавать безбожникам ключи от храма, в итоге погиб в заточении. «Мученик за веру Христову» — единодушно считают жительницы. Вспоминают, когда комсомольцам всё же удалось проникнуть в храм, они стали торопливо, под гневные окрики сельчан скидывать утварь в полуторку – грузовой автомобиль для отправки икон и священнических сосудов в Набережные Челны. Сели, завели мотор – машина не может сдвинуться с места. «Изверги, Бога побойтесь! Вы хотя бы на иконы-то сверху не садились бы!», — укоряли простинцы святотатцев. Те послушались, привстали со святынь, пересели, грузовик-то и тронулся.

«Вот теперь и судите, что это было», — многозначительно кивают седыми головами собеседницы.

Летописец села Владимир Добров

Добрым уважительным словом вспоминали в этот день простинцы уроженца села Владимира Прокопьевича Доброва, бывшего председателя Простинского сельсовета, активная позиция которого помогла сохранить старинное поселение, запланированного под снос в виду строительства в 1961 году нефтехимического комбината. Владимир Прокопьевич оставил ценные исторические свидетельства об этой местности, начиная с момента зарождения поселения и заканчивая эпохой 90-тых. Самые знаковые из фактов собраны в краеведческий труд под названием «Село Прости. 350 лет», изданный небольшой брошюрой в 1990 году типографией Татарской АССР.

Мне довелось ознакомиться с этой замечательной книгой, в которой каждая страница проникнута любовью и гордостью за родное село и его жителей. Однако свидетельств необычных явлений, которыми делились со мной жительницы в престольный день храма, там не было. Скорее всего, засвидетельствованные старожилами на мою видеокамеру факты, были известны и Доброву. Но в силу тогда ещё атеистической цензуры, не были помещены в советское издание.

Что ж, я счастлива дополнить летопись этого легендарного села недостающими воспоминаниями. Ведь они, эти чудесные, сверхъестественные явления, как бы кто к ним не относился, имеют право быть вплетёнными в историческую ткань этого удивительного села как дань уважения к благоговейной вере её старых жителей.