Казанская епархия в дни революционных событий февраля–марта 1917 года в Казани

[...]

4 марта 1917 года в прессе было распространено обращение «К людям казанской земли!» за подписью предводителя дворянства Казанской губернии С.С.Толстого-Милославского, говорилось:

«Выборные от казанского дворянства призывают всех встать на стражу дорогой России.

Кровь дворянина, купца, крестьянина и всякого русского человека смешалась в один святой поток на полях брани. Так пусть же и наша мысль станет тоже единою.

Блюдите покой и порядок, подчиняясь новому правительству.

Удвойте работу на служение родным нам воинам, памятуя, что недохват хлеба и снаряжения равен измене им, жертвующим жизнью за нас.

Да не восторжествует враг, увидя смуту на Руси, что было бы равно отказу служить разумом, трудом и молитвою нашей матери России»¹.

В том же духе (хотя и с некоторым опозданием) отреагировали на смену власти представители православного духовенства Казанской епархии.

7 марта 1917 года, в шесть с половиной часов вечера, в покоях архиепископа Казанского и Свияжского Иакова (Пятницкого) было созвано многолюдное экстренное собрание «Казанского городского и отдельных представителей сельского духовенства Казанской епархии вместе с корпорациями Казанских духовно-учебных заведений». На нём был единодушно одобрен составленный инспектором Казанской духовной академии архимандритом Гурием (Степановым) текст приветственной телеграммы первенствующему члену Святейшего Правительствующего Синода, митрополиту Киевскому и Галицкому Владимиру (Богоявленскому) и князю Г.Е. Львову «с выражением признания нового Правительства и готовности с молитвою положить все силы на благо Христовой Церкви и дорогой Родины»².

Кроме этого, на собрании был прочитан текст «Архипастырского послания к возлюбленным о Христе пастырям Богоспасаемой Казанской паствы» архиепископа Казанского и Свияжского Иакова (Пятницкого), подписанный им на следующий день — 8 марта, а также «от лица Казанского городского духовенства» избраны в «Исполнительный Комитет Общественной безопасности г. Казани» пять лиц: три священника, один диакон и один псаломщик³.

При этом казанский архиерей, признав Временное правительство, достаточно сдержанно высказался об установлении «нового строя». «Господь Вседержитель, — говорилось в «Архипастырском послании...», — устрояяй времена и лета, поставляяй цари и низлагаяй и в Своей длани содержай судьбы народов, ниспослал Богоносной родине нашей великие испытания. Он попустил во время столь грозного, столь напряжённого ратоборства нашей отчизны с внешним сильным врагом быть внутреннему неустройству. Теперь у кормила правления Русской землёй встало новое временное правительство из избранников народа, которое должно управлять Русской землёй вместо отрёкшегося от престола Государя Николая II-го и его брата Великого Князя Михаила Александровича впредь до того времени, когда, созванное из представителей всего народа, особое собрание не установит образа правления, какое Всеблагий Господь внушит воле и желанию народа»⁴.

Архиепископ Иаков наставлял духовенство «усугубить» молитвы и призвать «верных чад Церкви Христовой к горячей мольбе», чтобы Бог, «простив наши вольные и невольные прегрешения, благословил новую начинающуюся жизнь отечества нашего Своею благостью», «укрепил и умудрил» Временное правительство «в его служении на благо и славу нашей родины и Святой Православной Русской Церкви», вложил в сердца людей апостольские слова о том, что «несть бо власть, аще не от Бога», даровал «послушание правителям не за гнев, а за совесть, единение, мир и любовь между собою», а также победу «Христолюбивому воинству нашему и союзникам». «Благо отечества, — говорилось также в «Архипастырском послании...», — требует от нас, чтобы мы своим пастырским словом разъясняли народу смысл совершившихся событий, поучали, что во имя счастья, благоденствия и процветания нашего отечества не должно быть розни и вражды между классами населения, призывали граждан к спокойствию и продолжению мирного труда в доверии к временному правительству, взявшему на себя тяжёлую задачу вести государственный корабль в эти грозные дни и подготовить условия, при которых народ земли Русской мог бы свободно выразить свою волю о том, какое он желает иметь у себя верховное правление и основные законы»⁵.

В сдвоенном №№ 9-10 за 1-8 марта 1917 гг. «Известий по Казанской Епархии» были напечатаны «Высочайший манифест об отречении Императора Николая II-го от престола государства Российского» и «Обращение к народу Великого Князя Михаила Александровича», с кратким «пояснением», что: «С отречением Императора Николая II от престола государства Российского данная нами ему, при его восшествии на престол, присяга утратила свою силу. Теперь следует давать присягу новому Правительству, стоящему во власти»⁶. Здесь же были опубликованы: «Новая форма присяги», «Воззвание Святейшего Синода к чадам православной церкви», «Указ из Казанской Духовной Консистории», вышеозначенное «Архипастырское послание...» и «Воззвание пастырей града Казани к сопастырям Казанской епархии».

Следует отметить при этом, что столь безапелляционное «упразднение» присяги Императору Николаю II и резкий переход к поминанию «в многолетствованиях и в молитвословиях» «Благоверного Временного Правительства» не получили однозначного одобрения «на местах». Известны случаи, когда некоторые священники Казанской епархии продолжали молиться за свергнутого царя и его семью⁷, подвергаясь за это преследованиям со стороны местных духовных и светских властей.

Прошедший в начале мая 1917 года в Казани «Экстренный Съезд духовенства Казанской Епархии», сознательно отказался, по сообщению «Известий по Казанской Епархии», от высказывания политических предпочтений. «На Съезде, — подчёркивалось в данном издании, — не было заявлено ни требований демократической республики (как равно и конституционной монархии), ни произведено какой бы то ни было ломки Епархиального управления и т.п., — и это по соображениям принципиальным, продуманным»⁸. Зато, по итогам состоявшегося 1 мая 1917 года  обсуждения духовенством Казанской епархии «вместе с верующими мирянами» отношения «к переживаемому нашей родиной исключительному историческому моменту», съездом было принято постановление под соответствующим названием «Отношение духовенства Казанской епархии к переживаемым событиям Русской государственной жизни», наполненное хвалебными эпитетами в отношении Временного правительства и решениями: приветствовать «совершившийся, по воле Божией и народной, государственный переворот, выведший на путь свободного самоуправления и широкого развития не только русское государство, но и русскую православную Церковь», «вполне сознательно и искренно» встать на его сторону и поддерживать таковое «от всяких посягательств на его власть со стороны крайних политических элементов, безразлично и справа и слева, направляющих государство к контрреволюции, к анархии, гражданской войне и погибели». Здесь же, в частности, утверждалось, что: «Духовенство должно быть народным, демократичным»⁹.

[…]

В известном смысле, Казанской губернии повезло, что в первые дни установления «нового строя» у власти здесь оказался военный, который, не особо размениваясь (в отличие от отставленного губернатора) на «революционные» заклинания, начал решительно пресекать нараставшую смуту, чем в значительной мере предотвратил её стремительное расползание. Одновременно В.В.Молоствов предпринял энергичные меры по информированию широких слоёв населения о произошедшем в Петрограде перевороте.

8 марта 1917 года он выступил с обращением к архиепископу Казанскому и Свияжскому Иакову, в котором, в частности, говорилось, что: «Сельское население в своих массах не может уяснить совершившихся событий и, руководствуясь только слухами, зачастую самыми неосновательными, происшедшее событие толкует различно, вследствие чего в населении начинаются волнения, переходящие местами в погромные.

Чтобы избежать опасных осложнений в народной жизни, могущих в корень нарушить общественное спокойствие и безопасность, необходимо немедленное объявление Манифеста об отречении от Престола ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА и об отказе Великого Князя МИХАИЛА АЛЕКСАНДРОВИЧА вступить на Престол — во всех церквах при торжественной обстановке и соответствующем разъяснении со стороны духовенства, а также пастырский призыв к населению поддерживать порядок и спокойствие и продолжать обычный мирный труд на благо Родины»¹⁰.

В связи с этим В.В.Молоствов убедительно просил казанского архиерея «сделать в срочном порядке безотлагательное распоряжение о прочтении с церковных кафедр упомянутых выше Манифестов населению и о призыве последнего к должному порядку чрез духовенство».

[…]

Безусловно, можно по-разному оценивать революционные события февраля — марта 1917года и их роль в дальнейшей судьбе России в целом и Казанской губернии в частности. Однако, в любом случае, с моральной точки зрения, поведение в эти тяжёлые для страны дни многих представителей местной властной элиты, связанной с русским престолом узами священной присяги, является, на мой взгляд, горьким подтверждением хорошо известных слов свергнутого с престола Императора Николая II: «Кругом измена, трусость и обман». Какими бы соображениями высшей справедливости, политической целесообразности и радения об общественной безопасности это поведение не оправдывалось.

Примечания

¹ См.: Камско-Волжская Речь. - 1917. - № 50 (4 марта).

² Известия по Казанской Епархии. - 1917. - № 9 - 10 (1 - 8 марта). - С. 131.

³ По сообщению «Камско-Волжской Речи»: «Собрание единогласно постановило: признать Временное Правительство, послать ему приветствие и молитвенное благожелание в успешной работе спасения родины; избрало из среды себя 5 лиц (свящ[енников] Руфимского, Богословского, Сосунцова, диакона Никольского и псаломщика Пактовского) в комитет Общ[ественной] безопасности и постановило составить воззвание к пастырям и пасомым епархии о поддержке Временного Правительства в его многотрудной организационной работе с призывом к сохранению тишины и спокойствия, а также и подчинения Временному Правительству». Там же обращалось внимание на присутствие на собрании «некоторых благочинных». (Камско-Волжская Речь. - 1917. - № 54 /9 марта/.)

⁴ Там же. - № 9 - 10 (1 - 8 марта). - С. 102.

⁵ Там же. - С. 103.

⁶ Там же. - С. 99.

⁷ Сообщения о монархически настроенных священниках, помимо прочего, можно обнаружить в «левых» повременных изданиях. Так, например, 25 мая 1917 г. газета Казанской организации партии социалистов-революционеров «Голос Труда» поместила заметку «раненого солдата» К.Я.Ильмушкина, информировавшего о том, что священник села Старое Эштебенкино Седелькинской волости о. Васильев «продолжает агитацию за Николая II». «Переворот, по мнению наивного и всё ещё верноподданного Николая последнего, - писал он, в частности, - дело нехороших людей, так как Николай II будто всегда старался делать на пользу народа. О новом строе говорит, что новые порядки установятся лишь тогда, когда не останется ни одного представителя дома Романовых». (См.: Голос Труда. - 1917. - № 6 /25 мая/.)

⁸ Известия по Казанской Епархии. - 1917. - № 17 - 18 (1 - 8 мая). - С. 235.

⁹ Там же. - С. 238.

¹⁰ См.: НА РТ. Ф. 1246. Оп. 1. Д. 27. Л. 102.