Бывший Спасский монастырь и его основатель — святитель Варсонофий

Весь юго-западный угол кремля, сбоку от Спасской башни, занимал совсем небольшой по территории (около 1 га), но очень почитаемый Спасо-Преображенский монастырь — один из величайших по значению в нашем краю. В советское время он был почти полностью разрушен. На территории его разместилась воинская часть. Сохранился подвальный этаж знаменитого Спасо-Преображенского собора со всеми его помещениями — таинственными сводчатыми залами. Казалось бы, что там можно увидеть сейчас, кроме останков древней каменной кладки, загибающейся седыми от времени арками и перекрытиями? Но именно в этом подвале («Пещерке» — как называли это место до революции) во время раскопок 1995 года были вновь обретены утерянные в 1920-е гг. великие святыни нашего края — мощи преподобных Ионы и Нектария Казанских, а также святителя Ефрема, венчавшего на царство первого из Романовых Михаила Федоровича (1613 г.). Все они покоятся сейчас в раках в Петропавловском соборе нашего города. Но мощи самого основателя монастыря — святителя Варсонофия, Казанского и Тверского Чудотворца, к сожалению, найти пока не удалось.

Кто такой святой Варсонофий для нашего края? Ближайший сподвижник Первосвятителя Гурия, один из величайших небесных заступников Казани, да и всей России.

История нашей епархии открывается тремя святыми именами, употребляемыми обычно нераздельно — святителей Гурия, Варсонофия и Германа. Из них лишь Варсонофий не был архиепископом Казанским, а святительствовал позже в Твери — но по значению для просвещения нашего края он неизменно занимает место в этой троице Казанских святителей. Хотя в равной степени его прославляют и в соборе Тверских святых (празднуется в первое воскресенье после Петрова дня, т. е. после 12 июля н. ст.)

Из всех троих святитель Варсонофий прожил самую долгую жизнь — 81 год (1495 — 1576 гг.): родился он раньше, а скончался позже всех. Но жизнь эта с ранней молодости была полна испытаний. 17-летним юношей он попал в плен к крымским татарам во время их набега 1512 года на Рязань и Серпухов. В последнем и жил будущий подвижник — Иоанн, сын священника Василия. Лишь 3 года спустя отец сумел собрать нужную сумму и выкупить сына из плена. За это время будущий первосвятитель Казанской земля выучился татарскому так, что мог не только разговаривать, но и писать на нем. Это умение, а также знание традиций татарского народа, очень пригодились святителю Варсонофию. Интересно, что ум и память святителя оказались таковы, что он вспомнил все это через 40 лет, в шестидесятилетнем возрасте (1555 г. — прибытие его со святителем Гурием в Казань). И проповеди его на татарском обладали, по свидетельствам современников, неотразимой силой и убедительностью.

Плен изменил все отношение к жизни у молодого человека. Как это бывает в критические моменты, когда не остается других надежд, для Иоанна перестало существовать все, кроме Бога. Мир больше совершенно не интересовал его. И как святитель Гурий после чудесного освобождения из темницы (см. его житие) сразу же пошел в монастырь, так и бывший крымский пленник, нисколько не пробыв в миру, отправился в Москву и принял постриг в Спасо-Андрониковом монастыре. Эта обитель славна тем, что основана любимым учеником преподобного Сергия святым Андроником, а в числе первых подвижников в ней жил величайший иконописец преподобный Андрей Рублев.

Второй монастырь в жизни святителя Варсонофия — Николо-Пешношский, — тоже, по чудесному совпадению, связан с именем преподобного Сергия, ведь он был основан другим его учеником преподобным Мефодием. Это Мефодий, по преданию, «пешком носил» землю и песок для фундамента первой церкви.

Здесь Варсонофий стал настоятелем. Здесь во время паломничества 1553 года его заметил молодой царь Иоанн IV... После этой встречи государь и решил направить опытного настоятеля в Казань в качестве помощника святителю Гурию.

В 1556 году святитель Варсонофий основал в нашем кремле Спасо-Преображенский монастырь. Он был в нем архимандритом целых 12 лет, до 1567 г. За это время братия от первых нескольких человек выросла до ста насельников. Монастырь стал крупнейшим в нашем краю центром православного просвещения, наравне со Свияжским Успенским.

Святитель Варсонофий сподобился постричь своего архипастыря святителя Гурия в великую схиму, когда тот перед кончиной пожелал принять ее. Постриг состоялся в Спасо-Преображенском монастыре 2 декабря 1563 г., а 5 декабря первосвятитель Гурий предал душу Богу. Погребен он был здесь же, под алтарем монастырского храма. Он первый, кто своими мощами освятил это место. Сам святитель Варсонофий был погребен здесь же 14 лет спустя.

Не держат светильника под спудом... В 1567 г. митрополит всея Руси (в 1566 — 1568 гг.) святитель Филипп вызвал известного архимандрита из Казани в Москву и поставил его Тверским епископом.

4 года святитель Варсонофий нес архипастырское служение в Твери — в самый страшный для этого города (да и для страны) период. Свирепствовала опричнина. Святитель Филипп уже через несколько месяцев был низложен и сослан в Тверской Отрочь монастырь. Пытавшийся защищать его святитель Герман Казанский принял мученическую кончину († 6 ноября 1568 г.) — даже чуть раньше, чем тот, кого он защищал. А вскоре Опричный поход Ивана Грозного (зима 1569 — 1570 гг.) обернулся кровавыми днями для тверичей, как чуть позже — для новгородцев. Тогда же Малюта Скуратов задушил священномученика Филиппа. И всему этому уже престарелый и больной, 75-летний епископ Варсонофий, конечно, не мог помешать. Но то, чему он стал свидетелем, видимо укрепило его в намерении оставить архиерейскую кафедру. Он понял, что в этих условиях осталось только молиться — ничем другим ситуацию не изменить. И вот уже в следующем 1571 году святитель Варсонофий оставил Тверскую кафедру и отбыл на покой в ставший ему родным Спасо-Преображенский Казанский монастырь.

Здесь в молитве и посте святитель провел последние 5 лет жизни и преставился 11 апреля 1576 г. Отпевание и погребение совершил архиепископ Тихон. Святитель Варсонофий упокоился в обители, которую основал.

В 1595 г., 4 октября, при закладке нового каменного Спасо-Преображенского собора, мощи святителей Гурия и Варсонофия были обретены нетленными, а гробы их оказались полны благоуханного мира. Свидетельство об этом оставил священномученик Гермоген (†1612 г.), в то время митрополит Казанский, а позже — патриарх Всея Руси.

Тогда же открылись и мощи преподобных Ионы и Нектария.

Рака святителя Гурия через треть века была перенесена в Благовещенский кафедральный собор — мощи же всех остальных упомянутых святых так и остались на века в Спасской обители.

Монастырь, прославленный столькими святыми, быстро стал одним из самых знаменитых и богатых в Поволжье. В Казанской епархии он всегда был на втором месте и уступал лишь Свияжскому Успенскому. К середине XVIII века, он, например, владел почти двумя тысячами мужских крестьянских душ — против семи с лишним тысяч у Свияжского.

Его особое положение в нашем краю можно было сравнить с уникальным положением Чудова монастыря в Москве — тот так же располагался в кремле, также формально считался главным, но фактически все же сильно уступал во всем Троице-Сергиевой лавре, расположенной за пределами Москвы. Так и Спасский монастырь уступал Свияжскому, находящемуся за пределами Казани.

Когда в 1764 г., по реформе Екатерины II, у монастырей России отняли все земли, многие упразднили вовсе, а оставшиеся поделили на классы — тогда Свияжская Успенская обитель стала единственной в епархии, получившей высший, первый класс, Спасо-Преображенская была возведена во второй. По всей России тогда первоклассных монастырей было лишь 20, да и второклассных — всего 59. Народное почитание, впрочем, от «классов» нисколько не зависело. Мощи святителя Варсонофия, преподобных Ионы и Нектария непременно посещали все паломники, приезжавшие в наш город. После Казанского Богородицкого монастыря и Благовещенского кафедрального собора это была, пожалуй, величайшая святыня Казани.

Облик святой обители был подстать ее положению. Огромный древний собор (1595 — 1601 гг.), ненамного уступавший Благовещенскому по размерам и роскоши; небольшие, но зато древнейшие в городе церкви Николы Ратного и Киприана-и-Иустины (последняя, давно стоявшая просто рядом, была приписана к монастырю лишь в начале XIX в); двухэтажные келейные корпуса рубежа XVII — XVIII вв. с очень нарядными наличниками; наконец, высокая 4-ярусная колокольня с часами, возведенная в 1861 г. — поразительно похожая на построенную чуть позже колокольню Раифы... А ведь все это — как ни удивительно, — помещалось на крошечном клочке территории 83 на 97 метров, ибо расширяться монастырю внутри густой кремлевской застройки было просто некуда. 5-купольный собор, колокольня и Спасская башня выглядели как единый, тесный архитектурный букет, украшавший кремль с юга. С разрушением в советское время собора, колокольни, да и двух малых древних церквей, этот букет распался, и южная часть кремля как будто оголилась и опустела.

Самая большая потеря — это гибель Спасо-Преображенского собора. Всего два в городе было больших храма XVI века — сейчас остался лишь один, Благовещенский. Краеведы предреволюционной эпохи много спорили о «ценности» Спасского собора как «исторического памятника» XVI века: мол, слишком много позднейших переделок, которые сильно исказили его первоначальный облик... Для простого верующего такой проблемы не существовало. Люди просто приходили и молились. Сейчас прийти уже некуда. Спасо-Преображенский монастырь в Казани полностью разделил судьбу Чудова монастыря московского кремля, с которым у них вообще было так много схожего в истории...