Живописная мастерская Казанского Богородицкого женского монастыря (1867–1928)

Живописная мастерская: вехи истории

Многовековая дореволюционная история монастыря изучена достаточно основательно. Однако до сих пор не изученной остается деятельность живописной мастерской обители. Подобное, на наш взгляд, объясняется тем, что крайне мало сохранилось монастырских работ, отсутствуют сведения об иконописицах, ограничен круг архивных фондов. Да и сама тема ввиду идеологической ангажированности не была престижным предметом исследования в течение почти 100 лет.

Деятельность монастырской мастерской, естественно, развивалась на фоне того следа, который оставили в иконографии казанского искусства российские и иностранные художники начиная с XVII века, запечатлевшие в жанре видового пейзажа Казань и Казанский край (А. Олеарий, Н. Витсен, А. Дюран, Н. Ф. Челноков, А. И. Свечин, Г. Г. и Н. Г. Чернецовы, И. И. Шишкин и многие другие), а также те, кто непосредственно жил и творил в Казани (В. С. Турин, Э. Турнерелли, Н. А. Ракович и другие).

Историко-религиозная живопись и иконопись связаны с творчеством И. Александрова, П. Гаврилова, Т. Иванова, Ф. Д. Колосова, Л. Д. Крюкова, Н. А. Мегутнова, П. А. Пыпина и других.

Открытие рукодельной школы Казанского Богородицкого женского монастыря. Живописная мастерская

Указом Св. синода от 13 февраля 1867 года (№ 776) при Казанском Богородицком женском монастыре была открыта рукодельная школа, о чем был поставлен в известность архиепископ Казанский и Свияжский Антоний (Амфитеатров).

Открытию мастерской в немалой степени способствовала деятельность игуменьи Каллисты. В декабре 1866 года она обратилась с рапортом об открытии школы к викарию Казанской епархии преосвященному Гурию.

Под живописную мастерскую были выделены две просторные светлые комнаты на первом этаже Крестовоздвиженского корпуса. Они сохранились, большая — размером 13 на 11 метров, пять окон с северной стороны, три — с восточной. Меньшая — 13 на 8 метров, пять окон с южной стороны, два — с восточной. Высота комнат — 4 метра (обмеры помещений произведены автором).

В начале 1900-х годов мастерская была переведена на второй этаж церкви. Золотошвейная мастерская располагалась в корпусе монастырской церковно-приходской школы.

Влияние живописной мастерской Казанского Богородицкого женского монастыря на иконописные школы края

Почти одновременно с монастырской мастерской Казанского Богородицкого монастыря открылись живописные мастерские в монастырях — Вятском Преображенском (1867), Свияжском Иоанно-Предтеченском (1872), Елабужском Казанско-Богородицком (1872). Иконописицы Казанского Богородицкого монастыря оказали влияние на формирование монастырских мастерских Казанского края. Имеются сведения, что иконописицы Вятского Преображенского монастыря в течение длительного времени выезжали в Казанский монастырь.

Работы живописной мастерской

Во второй половине XIX века монастырские рукодельные мастерские создавались для нужд самой обители — для написания так называемых «раздаточных» икон богомольцам и паломникам, для подарков высочайшим особам, посещавшим монастырь, для написания икон в другие, главным образом сельские, церкви, для создания всевозможных богослужебных предметов.

К 1880 году некоторые послушницы достигли таких успехов, что были в состоянии исполнять крупные заказы для оформления целых иконостасов во вновь открываемых церквах.

В живописной мастерской писались иконы не только для храмов самого монастыря (в частности, иконы Крестовоздвиженской церкви; в 1870 году поновлялись иконы четырех евангелистов, «писанные на железе, каждая вышиною по 5 аршин», помещавшиеся на третьем ярусе монастырской колокольни по четырем простенкам), но также исполнялись заказы и для других церквей Казанской епархии. Так, под руководством рясофорной послушницы Екатерины Захаровны Мандрыки в 1877 году были написаны иконы для иконостаса домовой церкви в честь Введения во храм Пресвятой Богородицы при земской школе для образования народных учительниц.

Были написаны иконы на бронзовых царских вратах кафед­рального Благовещенского собора, «небольшая, но драгоценная плащаница живописной работы, убранная серебряной парчою, камнями и жемчугом» для церкви Первой казанской гимназии. Исполнялись в мастерской и иконы для целых иконостасов сельских церквей. 4 марта 1876 года Е. З. Мандрыке, руководившей живописным классом, была объявлена признательность епархиального начальства «за усердное занятие».

Работы монастырской мастерской экспонировались на Казанской научно-промышленной выставке 1890 года и были отмечены наградами: почетным отзывом «За превосходную работу риз и шитье золотом» и большой серебряной медалью «За хорошее качество живописи на иконах».

Живописная школа Казанского монастыря была одной из ведущих в регионе и по численности работающих в ней, и по количеству и качеству продукции. Если в Казанском монастыре на основании архивных документов автором выявлено 53 иконописицы, то в Елабужском Казанско-Богородицком женском монастыре — 12, в Свияжском Иоанно-Предтеченском — 12, в Чистопольском Свято-Успенском — до 10 живописцев.

В начале XX века всех послушниц, занимающихся живописью, было 34. При игуменье Маргарите (настоятельница монастыря с 1903 по 1910 год) деятельность живописной школы заметно разнообразилась. Кроме иконной живописи на дереве, сестры научились живописи на полотне, атласе, бархате и стекле; они умели выжигать на дереве по трафаретам. Бывшая воспитанница монастыря дочь священника Р. А. Иванова, выпускница Казанской художественной школы, по просьбе игуменьи Маргариты даже обучала сестер писать с натуры.

Иконы в дар

В мастерской писались иконы и для широкой продажи, и по заказу, и особенно тщательно и с радением писались подарочные иконы, предназначенные царствующим особам, высоким духовным лицам и высокочтимым гостям. Так, искусно сделанные списки с чудотворного Образа получили в дар императоры Николай I, Александр II, Александр III, а также митрополит Московский и Коломенский, Апостол Сибири Иннокентий (Вениаминов), святой праведный протоиерей Иоанн Кронштадтский, Великая княгиня Елисавета Феодоровна, Великий князь Константин Романов.

Несомненно, вершиной мастерства художниц монастырской иконописной мастерской можно считать дар, преподнесенный Его императорскому Величеству государю императору Николаю II в день его бракосочетания, 20 декабря 1894 года, — Казанскую икону Божией Матери. Через обер-прокурора Св. синода сестры обители получили от императора слова благодарности.

Заведующие живописной мастерской

За 60 лет деятельности живописной мастерской сменилось пять заведующих. Начиная с 1868 года старшими становились монашествующие самого монастыря. Особенно хочется выделить деятельность двух заведующих, несомненно, внесших большой вклад в становление и укрепление авторитета мастерской, — это монахини Мария и Анфия. Монахиня Мария (Мандрыка) возглавляла живописную мастерскую на протяжении 16 лет, монахиня Анфия (Бакакина) — была старшей в мастерской в течение 21 года. Примечательно, что они в своем служении Богу переросли рамки живописной мастерской, став уважаемыми настоятельницами в других монастырях: монахиня Мария — Балашовского Покровского, монахиня Анфия — Казанского Свято-Феодоровского.

* * *

Следует признать, что до сих пор деятельность живописной мастерской Казанского Богородицкого женского монастыря остается за скобками научного исследования. Абсолютное большинство искусствоведов изучает иконопись до начала XIX века, а более поздний период остается вне поля их профессионального интереса. Не прослежена связь с мастерскими Троице-Сергиевой Лавры и Дивеевского монастыря, а также казанскими иконописными мастерскими, в частности Гагаева, Семенова. Пока не понятно, учились ли казанские мастерицы в Императорской академии художеств. Крайне интересно было бы знать о сотрудничестве с художниками и выпускниками Казанской художественной школы.

Не отмечен пока вклад заведующих, нет сведений о приобретении материалов (иконных досок, красок, особенно лаков), нам не известны пути сбыта иконописной продукции. Современных исследователей должны интересовать и вопросы взаимодействия в формировании монастырской живописи мастерской Казанского Богородицкого монастыря и других российских иконо­писных школ и центров, а также в чем выражалось влияние данной живописной мастерской на мастерские монастырей Казанской и соседних епархий. Интересно знать, отправлялись ли сами казанские иконописицы в другие монастыри для передачи своего опыта.

Возможно, результаты деятельности живописной мастерской Казанского Богородицкого монастыря (хотя следует признать, что до сих пор не исследованы и не атрибутированы иконы, написанные в монастыре) несопоставимы по значимости с ведущими подобными школами конца XIX — начала XX в. — Соловецкой, Троице-Сергиевой Лавры, возможно, Дивеевской, но сам факт ее деятельного существования в течение 60 лет не должен быть забыт.

Настоящей выставкой мы предпринимаем попытку поднять занавес молчания над утраченной историей живописной мастерской. Мы отдаем себе отчет в том, что эта тема далека еще до полного своего раскрытия и она ждет своих пытливых исследователей и подвижников.