Преображение Господне: Христос подарил нам Свет

Итак, Господь вместе с тремя ближайшими учениками поднимается на высокую гору, и там преображается, изменяется внешне настолько, что апостолы, не в силах вынести сияющего света, падают на землю в священном трепете. Вместе со Христом ученики видят великих пророков Моисея и Илию, которые о чём-то разговаривают с Ним. Более того, в один момент чудесное облако окутывает собрание на вершине Фавора, и слышится голос Бога Отца: «Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте».

Обратим внимание, во-первых, что Господь преобразился во время молитвы, а перед тем вместе с тремя учениками приложил много усилий, чтобы добраться до вершины высокой горы. Это для нас большой урок — нужно отрываться от суеты мира сего: от повышающихся цен на бензин, от сломанной молнии на сапоге, от ушедшего с «Пусть говорят» Андрея Малахова — подниматься от всего этого на высокую гору, проливать пот и стирать в кровь ноги; в общем, прилагать усилия, трудиться (а это и вправду непросто — оторваться от мира) — и, вскарабкавшись на гору, приступать к молитве.

Что значит эта гора? Святитель Димитрий Ростовский понимает под ней образ богомыслия: «Возноси ум свой, христианин, от земли к небу, от настоящего к грядущему, от пристрастия к земному к желанию небесного, тогда познаешь <…> как сладостен сладчайший Иисус, как радостна любовь Его, и насладишься Его Божественными откровениями».

Как радостна любовь Его… От имени всего человечества воскликнул на Фаворе апостол Пётр: «Господи! Хорошо нам здесь быть!». Они никуда не хотели уходить, эти счастливые ученики. Забыв обо всех правилах и понятиях, они предлагают соорудить три палатки — для Христа, Моисея, Илии — и остаться там. Конечно, Царствие Небесное, преображённый мир явился этим трём людям, рай потерянный приоткрылся — как не захотеть остаться в нём навсегда?

И это нам радостное уверение, ответ на сомнения: а как же там будет, в Небесном Иерусалиме-то? Точно хорошо, точно радостно? Без телевизора, без кофе с пенкой, без аккаунта «Вконтакте»… Поверим искреннему апостолу Петру, который говорит: «Хорошо нам здесь быть!». Поверим тысячам подвижников, которые ради райского преображения своих сердец готовы были жить в пустынях, терпеть жажду и голод, годами не видеть людей и всё время проводить в труде и молитве — они тоже вкусили Царства, и почувствовав сладость его, бросили всё земное как ненужную шелуху. Поверим, в конце концов, себе.

Преображение Господне

У всех по-разному, но каждый из христиан, наверное, испытывал это прикосновение к небу… Кто-то, потрясённый близостью Бога, плакал дома после молитвы. Кто-то, сложив крестом руки на груди, видел вечный свет в отблеске Чаши. Кто-то встречал человека Божьего, и не мог насытиться общением с ним. Кто-то смотрел на августовские звёзды, или на октябрьское стылое золото листвы, и что-то щемило в сердце… Всё это — дыхание Бога на земле, напоминание нам о том Небесном Доме, который мы когда-то покинули, но куда нас позвали вернуться.

Итак, труд, мысли о Боге, молитва — вот путь на вершину Фавора. Но что там, о чём говорит Христос с великими пророками? Сияющие небесной славой, они беседуют о… О том, что скоро Богочеловек войдёт в Иерусалим, и там потерпит предательство, суд, страшное избиение и Крест.

Вот нам ещё один урок Преображения. Мы вошли на гору, мы удостоились счастья приблизиться к Богу, мы хотим остаться в таком блаженстве навсегда, но нет — Христос разговаривает о предстоящем жертвенном подвиге, и потом ведёт учеников обратно на землю.

Не забывайте об этом! Здесь, в этом мире, никогда мы не сможем жить совсем без скорбей. Да и как это возможно? Для любящего сердца, какое бьётся в христианине, обойтись без слёз — нереально. Рай ещё не вернулся в полной силе, на земле ещё пытаются показать свою власть боль, страдание и смерть — и разве можем мы, видя это, оставаться спокойными, не переживать за близких, не плакать о себе? Нет, любовь не может позволить нам это. Тот, кто любит, всегда плачет за того, кого любит — так обстоят дела на этой земле.

И вот, вкусив блаженства, спускаемся мы с Фавора вниз — к терактам и онкологии, пьянству и распущенности, гордости и неверию. Такими же спускаемся, или другими? Другими. Точно другими. Наша обязанность — принести в этот мир скорби и греха частичку света. Донести свечу, не погасив огонёк. Явить измученному человечеству Христа.

Как это? Ну, например, не обидеться, когда тебя коллега подставил. Не засмеяться над кем-нибудь, когда все вокруг гогочут. Не скривить лицо, когда тебя после работы попросили выйти за хлебом. Сохранить мир в душе и надежду на Бога, когда ваш отдел почти полностью сократили. Дать нищему не десять рублей, а пакет с продуктами.

А если короче — то спуститься с горы внешне, но не спуститься внутренне. Продолжать как можно дольше жить той радостью, миром и уверением, которые подарил тебе Бог. Принять ценности небесные, и наплевать на ценности земные. Именно по этому тоскует человечество, именно этого подспудно ищет, и не может найти. А мы — христиане — способны поделиться Светом с каждым встречным на дороге жизни. Только для этого нужно опять же трудиться, молиться, возносить ум к Богу — чтобы в борьбе со своим внутренним ветхим человеком одержать победу.

Завершим беседу одним случаем из жизни Фёдора Михайловича Достоевского. Ему 29 лет, и он живёт в жутких условиях на каторге. Идёт пасхальная неделя, и заключённым разрешили праздновать… И они празднуют — пьют так, что даже ходить по поселению страшно, повсюду массовые драки, уголовники ходят и рыщут, с кем бы повздорить…

«Я пробрался на своё место, против окна с железной решёткой, и лёг навзничь, закинув руки за голову и закрыв глаза. Я любил так лежать: к спящему не пристанут, а меж тем можно мечтать и думать». И вот Достоевский — напуганный и уставший — думает, и вдруг в мельчайших деталях вспоминает случай двадцатилетней давности, когда он, совсем мальчонка, бродил по лесу, и вдруг испугался выдуманного волка, и понёсся стремглав на поляну, где пахал крепостной мужик Марей. Маленький барчонок Федя бросается на руки крестьянину, а тот по-матерински ласково его утешает, и что-то говорит успокоительное, и всё крестит, и повторяет: «Христос с тобой».

Лёжа на нарах, Достоевский вспоминает тот августовский день, и измученное сердце вновь наполняет любовь, проявленная двадцать лет назад простым мужиком Мареем. «Встреча была уединённая, в пустом поле, и только Бог, может, видел сверху, каким глубоким и просвещённым человеческим чувством и какою тонкою, почти женственною нежностью может быть наполнено сердце иного грубого, зверски невежественного крепостного русского мужика».

Достоевский вспоминает забытое в глубинах детства событие. И оно — через двадцать лет — меняет его! Вот-вот, любовь не умирает, и свет простой встречи с верующим Мареем спасает Достоевского и через годы. Он сам, каторжанин, вдруг загорается божественной любовью, и… Мир, такой страшный ещё полчаса назад, меняется.

«Когда я сошёл с нар и огляделся кругом, помню, я вдруг почувствовал, что могу смотреть на этих несчастных совсем другим взглядом и что вдруг, каким-то чудом, исчезла совсем всякая ненависть и злоба в сердце моём. Я пошёл, вглядываясь в встречавшиеся лица. Этот обритый и шельмованный мужик, с клеймами на лице и хмельной, орущий свою пьяную сиплую песню, ведь это тоже, может быть, тот же самый Марей: ведь я же не могу заглянуть в его сердце…»

Вот такое преображение случилось однажды с Достоевским, и мы с вами призваны к тому же. Мир, в который мы выходим из яблочно-ладанного рая праздничной Литургии, до сих пор во зле лежит — но мы получили Свет, который даёт нам видеть горе, отчаяние и ненависть глазами Христа — глазами Божественной Любви. Будем же хранить этот свет, и поправлять фитилёк, и подливать масла в лампадки своих сердец…

С праздником!