Игумения Апфия — настоятельница Свияжского Иоанно-Предтеченского женского монастыря

К 110-летию со дня освящения свияжского собора в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость»

28 сентября 1905 года в пять часов вечера протяжные удары большого монастырского колокола оповестили жителей Свияжска о кончине матушки, пользовавшейся всеобщим глубоким уважением. Не было в городе ни одного человека, кто бы не счел своим долгом поклониться почившей и помолиться о ней за панихидой.¹

Почившая, не отличавшаяся крепким здоровьем, с июля почувствовала особое недомогание и, вполне сознавая серьезность своего положения, стала постепенно готовиться к смерти. Она, с благословения Владыки Димитрия,² сама приготовила себе место погребения под папертью строящегося тогда нового монастырского Богородичного собора, лично наблюдала за устройством склепа, за месяц до смерти приготовила себе гроб и сделала все необходимые, до мельчайших подробностей, распоряжения о своем погребении.

В это же время, как любящая и заботливая мать, она не переставала беседовать с сестрами, давая им свои, умудренные иноческим опытом, прощальные наставления. В конце августа матушка в последний раз приезжала в Казань, приняла благословение Архиепископа Димитрия, заранее прося заупокойных архипастырских молитв о своей душе, побывала на монастырском подворье,³ где также сделала необходимые распоряжения о своем поминовении, простилась с проживающими здесь сестрами и, наконец, посетила несколько наиболее близких ей духовных и светских семейств, для всех и каждого найдя мудрое и ласковое прощальное слово.

Возвратившись в Свияжск, она уже выходила только в храм, причем имела утешение присутствовать на пострижении в мантию монахини Павлы, после ее упокоения единогласно избранной сестрами настоятельницей святой обители.

18 сентября по благословению Владыки матушка исполнила свое давнишнее желание: отец настоятель Свияжского Успенского монастыря архимандрит Аркадий постриг ее в схиму с наречением имени Анна, и с той поры ослабевшая совершенно физически, но укрепленная духовно восприятием великого ангельского образа матушка уже не покидала одра болезни.

Архиепископ Димитрий, получивший телеграфное извещение о кончине схиигуменьи Анны, изъявил личное желание участвовать в ее погребении. 29 сентября после обеда он отправился в Свияжск. Его сопровождали бывший настоятель Сергиевской церкви Свияжского женского монастыря протоиерей П.И. Паленин, священник Пятницкой церкви Казани Н.А. Воронцов, протодиакон Н.С. Аксенов, иподиаконы М.А. Моллюхин и А.Ф. Александров и многие из Казанских городских почитателей почившей настоятельницы.

К семнадцати часам Владыка со свитой на пароходе В.Ф. Каменева «Василий» прибыл к Свияжску при колокольном звоне в Макарьевской пустыни и Свияжских монастырях и церквах. Встреченный на пристани настоятелем Успенского монастыря архимандритом Аркадием, благочинным Свияжских церквей и настоятелем Рождество-Богородицкого собора священником Ф.И. Романовским, городскими гражданскими властями, старшими сестрами Свияжского женского монастыря и городскими жителями, Владыка отбыл в Успенский мужской монастырь. В соборном монастырском храме в сослужении местной братии он совершил всенощное бдение. Священника Н.А. Воронцова он благословил немедленно отправиться в Иоанно-Предтеченский монастырь и совершить там у тела усопшей игумении заупокойное всенощное бдение (парастас).

В XIX в., особенно в его второй половине, для многих русских монастырей начинается эпоха расцвета. Буквально из нищеты и забвения возрождаются и становятся духовными центрами такие жемчужины христианской духовности и культуры, как Валаам, Оптина Пустынь, Дивеево. Высокая духовная жизнь монашествующих привлекает в обители множество богомольцев и благотворителей, энергичные и талантливые настоятели делают монастыри «раем насажденным». Этот монашеский «Ренессанс» явился органической частью общего культурного подъема, который переживала тогда вся Россия.

XIX век — эпоха расцвета и для Свияжского Иоанно-Предтеченского женского монастыря. Он стал многолюдным и добротно отстроился, в основном, на средства частных благотворителей. В те годы монастырем управляли опытные игуменьи. Во многом именно их духовной и житейской мудрости обитель была обязана своим цветущим состоянием.

Игумения Мария (1792-1802) с сестрами обители самоотверженно боролась с последствиями пожара 1795 году. При игумении Евпраксии (1818-1826) в монастыре перестроили ограду, возвели новый сестринский корпус, но сама матушка, трудясь на благо других, так и оставалась жить в ветхом здании.

Самым долговременным — с 1841 по 1865 гг. — стало игуменство матери Каллисты. Ее путь в обитель был необычен. Однажды к преподобному Серафиму Саровскому пришла девица за наставлением. Но не успела она ничего проговорить, как отец Серафим начал сам: «Много-то не смущайся: живи так, как живешь. А в большем Сам Бог тебя научит». И вдруг, поклонившись ей до земли, сказал: «Только об одном прошу тебя: пожалуйста, во все распоряжения входи сама и суди справедливо. Этим и спасешься». Видя недоумение девушки, старец прибавил: «Когда придет это время, тогда вспомнишь меня». Позже собеседница преподобного стала игуменьей Иоанно-Предтеченского монастыря Каллистой, что и предсказал Святой Серафим, кланяясь ей.

Но своего апогея строительство в обители достигло при настоятельстве игуменьи Апфии. Будущая монахиня, в миру Анна Константиновна Юмина, родилась в 1846 году в селе Юськи Сарапульского уезда Вятской губернии. Отец ее, Константин Андреевич, был скромным сельским священником. Он скончался в 1854 году, оставив без всяких средств к существованию матушку Марию Ивановну с малолетними детьми, из которых дочери Анне было только восемь лет.

Жизнь матери во вдовстве до глубокой старости, а она скончалась в 1892 году, и сестер в сиротстве было нелегким подвигом и испытанием. Сирота Анюта добровольно избрала иноческий подвиг. Выучившись в доме родителей читать и писать, она с самого детства лелеяла мысль поступить в монастырь, где можно свободнее молиться и духовно развиваться. Но любящая мать долго не соглашалась отпускать от себя малолетнюю дочь и держала ее при себе, не препятствуя, однако, развиваться в ней наклонностям к иноческой жизни. Только, когда Анне исполнился 21 год и мать заметила, что у дочери вполне сложились убеждения, благословила ее сходить в Киев и другие святые места помолиться. Это было в 1868 году.

Во время паломничества по святым местам у Анны утвердилось окончательное решение поступить в монастырь, но она еще не вполне определила, в какой. На обратном пути домой она вместе со спутницами зашла в Свияжскую Макарьевскую пустынь, напоминавшую собой Святой Афон. Здесь она встретилась с начавшим еще в 1862 году свой иноческий подвиг Николаем Васильевичем Хрисогоновым, в иночестве Нилом, строгим подвижником и разумным советником.⁴ Ему Анна поведала свое искреннее желание поступить в обитель и просила указать ее. Отец Нил определил ей ближайший Свияжский Иоанно-Предтеченский женский монастырь, в который она и поступила в 1868 году, где и оставалась до самой своей кончины, отдав ему тридцать семь лет своей жизни.

Николай Васильевич, принявший пострижение в Макарьевской пустыни 18 декабря 1876 года с именем Нил, был постоянным руководителем и наставником послушницы Анны. Он, как любящий отец, не только руководил ею, но и материально помогал бедной сироте, не имевшей копейки денег. Умея различать людей, о. Нил сразу заметил искреннюю настроенность и природные дарования новой послушницы и постарался развить их на благо ее самой и женской обители. Анна оказалась достойной ученицей.

Двадцать два года Анна прожила в Свияжской обители в качестве послушницы, проходя различные послушания и состоя клиросной певчей со времени поступления в обитель и по 1889 год, когда была назначена казначеей монастыря. Послужив около года казначеей, 6 октября 1890 года она с именем Апфии была пострижена настоятелем Свияжского Успенского мужского монастыря архимандритом Вениамином. Через четыре года, в 1893 году, она была избрана настоятельницей Иоанно-Предтеченского женского монастыря, а 1 мая 1894 года возведена в сан игумении.

Игумения Апфия была выдающейся настоятельницей старинной обители, процветанию которой она посвятила все свои незаурядные духовные и организаторские способности. Ею были реконструированы двухэтажные настоятельский и общежительный корпуса. В 1890 году усердием баронессы А.Н. Жомини⁵ было выстроено двухэтажное каменное здание для трапезы. Настоятельство ее в монастыре можно назвать самым трудным временем для нее самой, но счастливым для обители.

Внутри монастырской ограды вырос целый городок келейных корпусов и хозяйственных помещений. Но главным делом матери Апфии стало возведение большого собора.

С увеличением числа сестер все более и более чувствовалась нужда в «Доме Божием», где бы монашествующие и миряне могли едиными устами и единым сердцем славить Бога. Два тесных монастырских храма, Троицкая и Сергиевская церкви, в великие праздники, особенно при стечении богомольцев, могли вместить далеко не всех желающих. Поэтому все, начиная с матушки-игуменьи и заканчивая младшей послушницей-белицей, мечтали о просторном храме. Недостаток материальных средств и неотложные нужды монастыря заставляли год за годом откладывать трудное дело. Приступать к великому делу без достаточных материальных средств было рискованно.

Надеясь на помощь Божию, преподобного Сергия, древний чудотворный образ которого находился в обители и на добрых людей, решается она на святое и трудное предприятие. Имея в распоряжении совсем незначительную сумму (чуть более 14 тысяч рублей), она в 1897 году испросила у архиепископа Владимира⁶ благословение на постройку нового трехпрестольного каменного храма в честь Божией Матери «Всех Скорбящих Радости». Быстро началась заготовка материала и предварительные работы при самом живейшем участии игуменьи-строительницы.

17 мая 1898 года храм был заложен, а через три года вчерне был уже готов один из самых монументальных и выразительных храмов Среднего Поволжья. Автором проекта был знаменитый в Казанском крае епархиальный архитектор Федор Малиновский, построивший Троицкие соборы в Раифском и Лаишевском монастырях, Всехсвятский храм в Зилантовой обители, Евфимиевский храм в Седмиозерной пустыни, Варваринскую церковь с колокольней в Казани и другие.

Архитектор создал храм в русско-византийском стиле. Скорбященский собор в конструкции и планировке перенял многие принципы постройки храма Святой Софии в Константинополе, только, в отличие от последнего, как бы покрывающего собою пространство, свияжский храм устремлен ввысь. В высоту он кажется более протяженным, нежели по горизонтали, хотя на самом деле это не так. Главный купол акцентирован, его опоясывает кольцо из 16 окон. Особый простор внутри и кажущуюся легкость конструкции храма создает четырехстолпная восьмилепестковая структура.

Размеры собора внушительны: примерно 38x28 метров площади и 32 метра в высоту. Ничего византийского не имеет наружный декор храма — это типичное «древнерусское кирпичное узорочье»: плоскости стен покрывают кресты разной формы и размера, полуколонны, арки, рисунки из сплетенных геометрических фигур, зубчатые пояски. Чтобы не испортить впечатление от этого «живого» декора, стены снаружи не красили.

Рядом с собором по проекту того же Федора Малиновского в 1897 году была построена часовня. Стилистически она едина с собором: красный кирпич, византийский купол, узорочные стены. Сегодня часовня посвящена погибшим от рук большевиков Царственным страстотерпцам.

По внешнему изяществу новый монастырский храм действительно является, пожалуй, одним из самых лучших храмов всего Поволжья. Передав своими руками на его постройку свыше 100 тысяч рублей, игуменья Апфия из личного жалованья сберегла лишь самое необходимое для скромного погребения, чтобы и по смерти не обременять сестер.

Неисповедимы пути Промысла Божия. Устроительнице и вдохновительнице храма, который, можно сказать, был целью ее жизни, не суждено было помолиться в нем вместе со своими сестрами и благотворителями. Воздвигнутый храм явился памятником над ее могилой, погребенной в склепе под ним.

Чин погребения совершил Владыка Димитрий с великим освященным собором, облаченным в одинаковые траурные ризы. В процессии участвовали настоятель Свияжского Успенского мужского монастыря архимандрит Аркадий, бывший настоятель Сергиевского обительского храма протоиерей П. Паленин, настоятель Свияжского Рождествество-Богородицкого собора протоиерей Ф. Романовский, настоятель Макарьевской пустыни иеромонах Антоний, священник Пятницкой г. Казани церкви о. Николай Воронцов, духовник почившей, Свияжского Успенского монастыря иеромонах Павлин, того же монастыря иеромонах Диодор и священники церквей: Благовещенской г. Свияжска — П. Тимирчинский, села Вязовых — А. Вишневецкий, села Юматово — П. Самуилов, села Моркваш — С. Милонов, села Введенской Слободы — Е. Вознесенский, села Нижнего Услона — В. Белокуров, Софийской г. Свияжска — А. Сперанский и Никольской г. Свияжска А. Шишокин — всего семнадцать священников. Погребение было совершено торжественно и продолжалось полтора часа.

Прощание с усопшей сопровождалось пением трогательных стихирь и слезами всех сестер святой обители. Печальный перебор колоколов и тихое пение ирмосов «Помощник и Покровитель» сопровождало игуменью в ее последнем шествии по двору обители. Крытым ходом печальная процессия спустилась под паперть нового соборного Богородичного храма, где земля приняла в себя простой, без всяких украшений, гроб почившей.

Скорбященский собор был освящен через год, 24 сентября 1906 года архиепископом Казанским и Свияжским Димитрием.⁷ Один из приделов освятили во имя канонизированного в 1903 году преподобного Серафима Саровского. Таким образом, в Иоанно-Предтеченском монастыре появился один из первых на Руси Серафимовских храмов. Это очень редкий случай, когда под неосвященным храмом могли произвести захоронение. Это лишний раз свидетельствует об уважении и почтении к усопшей монахине.

Наградами ей за труды были медаль в память царствования императора Александра III, и Синодальный наперсный крест, и тот крест, который она почти пред кончиной успела поставить на выстроенной ею величественном соборе. Но последней наградой ей были те искренние слезы, которые пролили сестры при погребении, и те молитвы, которые были ими вознесены. И будем надеяться, что и наша память об этой замечательной подвижнице духа не угаснет.

В 1930-е безбожные годы надгробие игуменьи было разрушено. Пришло время восстановить ее могилу и надгробную плиту со следующим текстом: «Настоятельница Свияжского Иоанно-Предтеченского женского монастыря игуменья Апфия (в схиме Анна) (Юмина Анна Константиновна) 1846-28 сентября 1905 г.».

Игуменья Апфия, моли Бога о нас!

Примечания

1 Известия по Казанской епархии, издаваемые при Казанской Духовной академии за 1905 год - Казань: Типо-литография Императорского Университета, 1905. -с. 1350.

2 Архиепископ Казанский и Свияжский Димитрий (Самбикин) на казанской кафедре с 26 марта 1905 по 17 марта 1908 г. См.: Липаков Е.В. Архипастыри Казанские. 1555 - 2007 г. - Казань: Центр инновационных технологий, 2007. - с. 280-289.

3 В 1902 г. благотворительница обители, дочь коллежского асессора Н.И. Иванова, пожертвовала монастырю двухэтажный дом с надворными постройками, который находился на Университетской улице. См. Известия по Казанской епархии, издаваемые при Казанской Духовной академии за 1905 год. - Казань: Типо-литография Императорского Университета, 1905.-е. 1472.

4 Подробнее о подвижничестве и богоугодных делах о. Нила см.: Елдашев А.М. Казанский некрополь (XVI - начало XX вв.). - Казань: Центр инновационных технологий, 2009.-С. 256-258.

5 Род Жомини был внесен в 5-ю часть дворянской родословной книги Казанской губернии по определению Казанского дворянского депутатского собрания от 7 января 1897 г., утвержден Указом Герольдии от 18 октября 1896 г. См.: Казанское дворянство 1785-1917 гг. Генеалогический словарь / Сост. ГАДвоеносова. - Казань: Гасыр, 2001.-С. 224-225.

6 Архиепископ Казанский и Свияжский Владимир (Петров) на казанской кафедре с 7 мая 1892 по 2 сентября 1897 г. См.: Липаков Е.В. Архипастыри Казанские. 1555-2007 г.-Казань: Центр инновационных технологий, 2007. -с. 259-263.

7 Известия по Казанской епархии, издаваемые при Казанской Духовной академии за 1906 год. - Казань: Типо-литография Императорского Университета, 1906. -с. 1475.